В дни 100-летия Октябрьской Революции 1917 года мы продолжаем вспоминать знаковые музыкальные события, связанные с этой датой. Воспевание октябрьских событий в годы советской власти было одной из ведущих тем в музыкальном творчестве. Одно из наиболее интересных и новаторских сочинений подобного русла принадлежит перу Сергея Прокофьева.
«Пора сделать советскую вещь»
Замысел «Кантаты к 20-летию Октября» зрел у Прокофьева с 1932 года. Планируемое возвращение на Родину, которое окончательно состоялось в июне 1936 года, требовало от композитора выражение его гражданской позиции в творчестве. Тема сочинения была определена достаточно скоро – грядущее 20-летие октябрьских событий требовало от советских авторов создания патриотических произведений для заполнения дней празднования.
Вероятно, обращение к текстам отцов революции Маркса и Ленина Прокофьеву подсказал французский коммунист Жак Садуль, постоянный корреспондент московских «Известий», а в октябре 1917 года – непосредственный участник революционных событий.
Замысел Прокофьева был известен публике с 1934 года, когда композитор стал активно рассказывать о своей работе в интервью. В это время Радиокомитет СССР заказал Прокофьеву ряд сочинений, в том числе и «Кантату к 20-й годовщине Советского Государства». Согласно договору гонорар за работу составил бы 25 тысяч рублей, окончить и представить работу было необходимо к октябрю 1936 года. Работа над кантатой временно прерывалась из-за заказа Кировского театра: в 1936 году Прокофьев представил там один из своих шедевров — балет «Ромео и Джульетта».
Кантата на слова Ленина
Идея о положении в основу сочинения оригинальных ленинских текстов была свежей. Сам Прокофьев с удовольствием делился своим замыслом в интервью: «Я задумал большую … кантату на тексты из сочинений Ленина. …впервые слова Ленина будут лежать в основе музыкального произведения» (январь 1936 года).
Вопрос о привлечении ленинских текстов вызвал достаточно большой переполох в верхушке советской власти. Оригинальные тексты Ленина, положенные на музыку, по мнению ряда чиновников, звучали странно и необычно. Достаточно остро перед Прокофьевым ставилось предложение заменить их на стихи советских поэтов. Возмущенный композитор, не желая изменять собственного замысла, обратился к Тухачевскому и Молотову. После некоторых обсуждений Молотов оставил на полях документов краткую приписку карандашом: «…снять возражения против проекта композитора Прокофьева и предоставить ему самому решить вопрос о Ленинской кантате».
Летом 1936 года в кантату был внесен текст клятвы И.В. Сталина, произнесенной им после смерти Ленина в январе 1924 года. Добавление к именам Маркса и Ленина имени настоящего советского вождя было отнюдь не лишним – в конце концов, от него зависели судьбы сочинения и его создателя. С введением в план сочинения «Клятвы» Прокофьевым было решено добавить к профессиональному хору самодеятельный коллектив, отразив в таком антифоне речь власти и отклик на нее народа.
Необходимо отметить, что «Кантата» создавалась в онлайн-режиме к текущим событиям в политической жизни страны. В ноябре, хотя срок сдачи сочинения уже прошел, Прокофьев снова внес изменения в план сочинения. После доклада Сталина «О проекте Конституции Союза ССР» (была принята 5 декабря 1936 года) в качестве заключительной части был включен номер «Конституция».
Забвение
Клавир сочинения был готов только в июне 1937 года, а партитура, подготовка которой шла в сотрудничестве с помощником композитора музыковедом П. Ламмом, была представлена в Радиокомитет в середине августа. После этого последовала долгая тишина. На праздновании звучали сочинения других композиторов. Сочинение впервые было исполнено только 28 лет спустя — в 1966 году на XXIII Съезде КПСС, но по политическим причинам в усеченной версии без частей на тексты Сталина.
Архивные документы и воспоминания современников сейчас дают нам возможность понять причину подобного молчания со стороны власти. Еще в июне после прослушивания кантаты в исполнении самого автора в Комитете по делам искусств, судьба кантаты была решена. Причиной этого свидетели заседания называли «непонятную музыку», на которую были положены канонические советские тексты.
После распада Союза кантата, как это ни странно, нашла свое место в современной симфонической музыке и исполнялась не только в России, но и за рубежом.
