27 апреля 2017 года в Новой опере состоится сольный концерт её солистки, певицы меццо-сопрано Виктории Яровой, в котором с ней дуэтом выступит бас Евгений Ставинский, а им аккомпанировать будет оркестр Новой оперы под руководством А. Лебедева.
Концерт включит в себя произведения В.А. Моцарта и Дж. Россини, которые певица с успехом исполняла в Италии, Германии и Великобритании.
О программе сольного вечера, о певческом искусстве и не только об этом читайте в интервью Виктории Яровой культурно-политическому журналу «Э-Вести».
ЭВ: Виктория, я предполагаю, что сольный концерт – это гораздо сложнее общей оперной программы, что это для Вас?
Яровая В.: И то, и другое сложно. Но я Вам хочу сказать, что сольный концерт – это, конечно, испытание на прочность. Здесь ты одна с оркестром, видна, как на ладони, никуда не можешь спрятаться.
В концерте 27 апреля сложность заключается в том, что эти «шлягеры» бельканто – очень сложные технически вещи: много и верхних нот, и нижний регистр, и все виды колоратуры, стаккато и легато. К тому же, это пение на итальянском языке на протяжении целого концерта!
ЭВ: У Вас будет интересная программа, с точки зрения объединения В.А. Моцарта, с одной стороны, и Дж. Россини, с другой. Как возникло желание объединить такую разную музыку?
Яровая В.: Многие считают, что Моцарт – это другое, но я, честно говоря, не считаю, что это другая музыка.
Ещё один вопрос в том, в каком ключе это исполнять, в немецком или итальянском. Я пою Моцарта в итальянской стилистике, поэтому у меня одно плавно перетекает в другое.
После Моцарта, в первом же акте, я спою арию из «Деметрио и Полибио» Россини – первой оперы композитора, которая очень близка к Моцарту. Россини тогда подражал ему. Здесь тоже получается этакий переход от Моцарта к раннему Россини, и уже после этого будет движение вперёд.
ЭВ: В любом случае, Ваша программа будет светлой, потому что оба – светлые и лёгкие для восприятия композиторы.
Яровая В.: Это правда, особенно первое отделение будет светлое – Моцарт и «Итальянка в Алжире» Дж. Россини, это опера-буффа.
Во втором отделении уже другие краски, бельканто. Я там исполняю развёрнутую сцену из редкой оперы «Бьянка и Фальеро». Для русской публики это будет интересно.
ЭВ: Говорят о том, что русская вокальная школа сильно отличается от той же итальянской оперной школы. Если певец учится в России, он якобы поёт больше душой, её широтой, а за границей другой подход. Где и как Вы учились вокалу, откуда возникла итальянская манера бельканто?
Яровая В.: Я не считаю, что есть какие-то школы. По моему мнению, есть итальянская школа. Всё пошло от Мануэля Гарсия, и даже от более отдалённых во времени преподавателей XVIII-XIX вв. В Россию это было принесено в конце XIX века, когда возникла, например, консерватория.
Здесь многое зависит скорее от голоса и репертуара. Мой голос диктует мне западный репертуар: бельканто, лирическую французскую музыку, к которой я стала подходить…
Что касается моей личной школы, я много занимаюсь с дирижерами, пианистами, в основном итальянскими. Конечно, у меня были уроки: в Академии, частным образом… Но я не могу назвать ни одной фамилии, которая бы вела меня от и до. В моём обучении участвовали многие люди.
Да и вокалистам в этом смысле сложнее – у нас инструмент внутри, нужно найти своё. Все говорят об одних приёмах и технических навыках, но как ты их воспримешь и используешь – это зависит от индивидуальности певца.
ЭВ: Кто из певцов на Вас оказал наибольшее влияние?
Яровая В.: Как таковых кумиров у меня нет, я убеждена, что кому-то подражать глупо, и нужно искать свою дорогу.
Я люблю очень многих, старых мастеров и ныне здравствующих. В каждом певце есть хорошее и интересное. Конечно, это Мэрилин Хорн, Джойс Дидонато, Веселина Казарова, Монсеррат Кабалье, Мариэлла Девиа …Из старых – это Мария Каллас. Многие певцы приходят к зрелости, слушая её. Я помню, когда я была подростком, она звучала у нас дома, я её постоянно слушала.
ЭВ: Вам посчастливилось работать с такими всемирно известными дирижерами, как Геннадий Рождественский, Альберто Дзедда… Может быть, Вы можете вспомнить какой-то недавний интересный пример сотрудничества?
Яровая В.: Во-первых, здесь нужно вспомнить о маэстро Дзедда, который работал с выдающимися певцами, хорами, но в этом году ушёл от нас. Это мой учитель, педагог, которому я очень благодарна.
Из дирижёров, с которыми я много работаю в последнее время – это молодой сильный дирижер Антонино Фольяни и Бруно Кампанелла. Бруно – зрелый, опытный дирижёр, белькантист. Совсем недавно мы работали с ним во Флоренции, в театре Maggio Musicale Fiorentino. Потрясающий мастер, он многое мне дал в плане стилистики, музыкальной формы.
ЭВ: Вы работаете не только с европейскими театрами, но и с Новой оперой… Как сложилась Ваша команда сольного концерта?
Яровая В.: С маэстро А. Лебедевым я пела Стефано в «Ромео и Джульетте», недавней постановке Новой оперы. Мы хорошо, слаженно сотрудничали. С ним очень удобно, хорошо работать как с аккомпаниатором. Мы чувствуем друг друга.
С Женей Ставинским у нас очень давняя история взаимоотношений, с ним мне всегда радостно и удобно выступать. Он тоже мастер, интеллектуальный певец, с хорошим образованием, владеющий многими стилями.
