Алексей Венецианов (1780-1847) — потомок греческой семьи, в середине XVIII века воспользовавшейся возможностями, открытыми для греков в России и перебравшейся сюда. Кому как не ему было знать о кошмаре народа, которому навязываются чуждые обычаи — Греция столетиями страдала от османского ига и обретёт независимость лишь в 1821 году.
Неудивительно, что потомок грека Проко (прозванного Венециано(в)), всем сердцем полюбил русский народ и посвятил свою жизнь тому, чтобы воспевать его национальные достоинства. Восхищаться им, жалеть и любить.
В Третьяковской галерее открылась выставка «Алексей Венецианов. Пространство, свет и тишина», которая объединила более 80 произведений художника из крупнейшей галереи русского искусства и других музеев, рассредоточенных по России. Здесь бросается в глаза, что нет ни одного полотна Венецианова, на котором русский крестьянин не предстал бы во всей своей духовной и культурной красе.
Что ни крестьянка — то мадонна, что ни ребёнок — то принц, что ни крестьянин — то мудрец или святой. Как художник восторгается русским народным костюмом, как он вглядывается в русские одухотворённые лица, как он ценит и уважает крестьянский труд, что формы стогов как бы создают над труженицами природный венец-нимб!
В России семья Венециановых занималась торговым промыслом и принадлежала к купеческому сословию. В числе товаров были картины, которыми проникся маленький Алексей. Сначала он сам учился говорить на художественном языке, изучая творчество выдающихся художников своего времени — Фёдора Рокотова и Владимира Боровиковского. Последний затем взял его в ученики.
Скоро расцветает талант самородка, и горячий молодой художник-патриот в 1808 году учреждает «Журнал карикатур в лицах». Объектом его насмешек, равно как и насмешек его друга-декабриста Фёдора Глинки в литературе, становятся те, кто презирают русский народ и восхищаются всем французским — галломаны.
Узнаваемы вельможи, талантливы бичующие их пороки рисунки — и журнал запрещается императором Александром I, пожелавшим художнику лучше употреблять свой талант. Долго платит издатель-горемыка по счетам за несостоявшееся издание.
Это был первый и последний опыт Алексея Венецианова в издательском бизнесе и жанре едкой сатиры. Он понимает, что его патриотический порыв и миссия состоит в другом — в воспевании красоты Руси и её народа.
В 1811 году Алексей Гаврилович становится академиком, но продолжает работать землемером при лесном департаменте. Скромный в быту, нерасточительный, художник тратит деньги на развитие отечественного искусства, поддержку талантов. Когда Алексей Венецианов получил известность и признание при дворе (его светлые, тихие по колориту, написанные пастелью картины покупал сам император) он стал помогать другим, начинающим художникам. Многих из них приходится выкупать из крепостных, хлопотать за их лучшее будущее, кормить и одевать.
23 января 1818 года Алексей Гаврилович вступает в ряды одной из декабристских организаций — Вольного общества учреждения училищ по методике взаимного обучения (при Союзе благоденствия). Нет информации о том, насколько оппозиционными были его политические взгляды, как глубоко он был погружен в деятельность тайных обществ, но можно предположить, что многое роднило его с декабристами. Последние ратовали за освобождение Греции, за свободу крестьян, за любовь к родному русскому укладу, за отмену рекрутчины, напоминающей «налог кровью» с неверных в Османской империи — всё это явно соответствовало убеждениям художника.
«Проводы рекрута» — картина, написанная Алексеем Венециановым в 1830 году (уже после расправы над декабристами), говорит сама за себя. Приговорённый к службе рекрут больше походит на священномученника, чем на солдата. Горя и скорби полна его семья, а пришедший за ним офицер понимающе опустил ему руку на плечо.
Не доживёт Алексей Венецианов до 1874 года, когда будет отменена рекрутская повинность. Не доживёт он и до 1861 года — долгожданной отмены рабства на Руси. Жизнь художника оборвётся в 1847 году, когда он по бездорожью выезжает из своего уютного имения Сафонково (Венецианово) и разбивается, оставив сиротами двух своих дочерей — Фелицату и Александру.
Могила Венецианова находится там, где он жил и был счастлив начиная с 1819 года со своей женой Марфой Афанасьевной, занимаясь общественно полезной деятельностью и живописью.
Если социальную значимость его работ не понимали уже либеральные критики XIX века — она казалась им слишком миролюбивой, мало бичующей пороки, то живопись прошла проверку временем и сквозь века передаёт величие русского народа в его повседневном труде. Кто ещё, как не Алексей Венецианов, мог изобразить любимую супругу в крестьянском костюме так, что портрет затмит любой парадный портрет императрицы, разодетой на западный манер?
«Нас было много на челне, иные парус напрягали, иные в воду погружали…», — писал А.С. Пушкин. Как и великий русский поэт — певец русского народа в стихах, Алексей Венецианов внёс свою лепту в общее дело. Он был греком, но настоящим русским художником, сумевшим выразить божественную суть русского человека.
