Сегодня в Торгово-Промышленной палате (ТПП России) состоялось, пожалуй, самое эмоциональное, страстное в истории организации заседание, в ходе которого обсуждался законопроект по изменениям в ФЗ «О народных художественных промыслах». Лилия Авхатовна Нургатина, замдиректора Департамента развития промышленности социально значимых товаров Минпромторга, непосредственно занимавшаяся подготовкой законопроекта, выслушала немало критических замечаний к нему.
Да и вряд ли министерство могло решить мирно вопрос о коренной перестройке отрасли и изменить трагическое положение дел исчезающего ремесла без изменения всей культурной политики страны и кратного увеличения объёма господдержки, сопоставимого с другими странами мира. Попытка снова всё разрушить и создать отрасль заново была воспринята как революционная.
Совершенно справедливо Лилия Авхатовна заметила, что выделяемые 2.5 миллиарда рублей господдержки индустрии народных промыслов в год (так было в 2020 году) не решают вопрос сохранения культуры коренных народов России. «Поддержка даёт обратный результат, — заметила она, — поскольку мастера покидают необустроенные места бытования».
Понятно, что умельцам нужно создавать нормальные условия жизни и работы, но такие, которые им действительно нужны. Вот только мастеров законодатели расспросить позабыли — слишком мелкий калибр. Да и основные игроки рынка — это микропредприятия и индивидуальные предприниматели, отсюда и пренебрежение к ним. Оставшиеся с советских времён фабрики в Минпромторге тоже не расспросили — на их смену, по мысли законодателя, должны придти современные дизайнеры и креативные лаборатории.
Председатель Правления «Национального союза народных художественных промыслов» Вячеслав Долгов дал суровую отповедь законопроекту: «Мы снизу этого не просили, эти изменения с нами не согласовывали, мы знать об этом не знали и нам слова не давали! Это не отрасль и не бизнес, а сфера культурной деятельности, имеющая производство. И массового экспорта здесь не будет, потому что основной потребитель сосредоточен в России, народный промысел удовлетворяет его культурные потребности».
Нет народных умельцев — мастеров, не пользуется их продукция спросом у населения, воспитанного на чужой культуре — не будет и народных промыслов. Создать затем всё с нуля не представится возможным, преемственность культуры будет потеряна.
В сложившихся условиях поддержать пару сотен предприятий, работающих с традиционным материалом по традиционным технологиям, было бы неплохо, даже необходимо. 590 миллионов рублей поддержки, которая реально идёт на промыслы, по словам Виктора Гохмана (организация Народные художественные промыслы России), едва покрывает 80% их насущной потребности. Остальное же идёт неведомым игрокам рынка…
Привлечение «современных дизайнеров» могло бы показаться мне очередной попыткой «распила» госбюджета и рассмешить, если бы молодых дизайнеров не представляла Анастасия Аверьянова. В данном случае речь идёт о представителе модного дома, живущего русскими ценностями много десятилетий не на словах, а на деле. Она, кстати, единственная на заседании была одета в одежду с русскими мотивами, и не мыслит себя вне русской культуры в деловой и личной жизни. Но Анастасии Аверьяновой повезло быть рождённой в традиционной русской семье, семье православного священника.
Код народной культуры был разрушен ещё в советское время, когда на место русского человека должен был придти человек советский. На заседании этого никто не говорил, а жаль.
Напротив, звучали голоса в пользу возврата к советскому опыту господдержки с внедрением механизмов современной жизни: частно-государственному партнёрству, образованию саморегулируемой организации (СРО), научно-творческих лабораторий с господдержкой их организаторов и тому подобному.
Это ли эффективные методы поддержки народных промыслов в России? Разве мало уже существует отраслевых организаций, голос которых никто не хочет слышать? Разве мало «лабораторий» съедают государственные средства без отдачи? Был бы спрос и доходность в отрасли, бизнес пришёл бы в неё сам.
Нужна другая культурная политика, поддерживающая культурный код страны. Министерство культуры, например, сумело сделать это для российского кинематографа (правда, опираясь на крупные предприятия). Может повторить опыт и для народных промыслов России, при желании, ведь это вопрос отечественной культуры.
Когда Вячеслав Долгов говорит о том, что дети с детского садика должны играть в традиционные игрушки, мало кто может с ним поспорить. Если прибавить к этому «подарочный фонд», школы и детдома — тем более. Но для этого нужно допустить к системе госзакупок маленькие российские (не китайские и не «левые»!) предприятия, на что нужна политическая воля лидеров страны. И не только Минпромторга, который отвечает за производственную часть.
