Участь сирот, подкидышей, детей, чьи семьи (обычно одинокие матери) не могли или не хотели их содержать, а также беспризорников была и есть незавидна. Эта проблема существовала в мире с незапамятных времён и, к сожалению, до сих пор не решена. Слишком большая роль в этом отводится личностям и обстоятельствам.
Приюты для подкидышей существовали в Европе со времен Средневековья, между XV и XVIII веками их число стало стремительно возрастать, и заботу о детях брала на себя, как правило, церковь. Только в XIX веке государственные и муниципальные власти стали заниматься проблемами брошенных детей, которые с тех пор получали возможности социализации.
В Венеции же это произошло гораздо раньше — в XV и XVI веках, на фоне демографического кризиса, связанного с высоким уровнем детоубийств, чумы и голода. Если бы не трагические события, дети не получили бы профессию и, весьма вероятно, потеряли бы жизнь. За отсутствием альтернатив незаконнорожденных детей нередко топили в венецианских каналах, а благополучная процветающая республика могла себе позволить социальное обеспечение неимущих, и взяла на себя ответственность за подкидышей.
Сирот брали в Ospedale della Pietà и ещё в трёх городских приютах. А поскольку в это время венецианцы-купцы были особенно увлечены музыкой, они решили дать мальчикам торговую профессию, а девочкам — музыкальное образование.
В этот приют пригласили скрипача-виртуоза и гениального композитора Антонио Вивальди, который только что принял священнический сан. Выдающийся «рыжий священник» так долго был забыт, но чем больше мы узнаём о нём, тем очевиднее, что это был незаурядный человек во всём. Он обучал сирот инструменту, был маэстро ди виолино, и свою гениальную музыку писал для них. При нём девочкам из Ospedale della Pietà «гремели», зарабатывали хорошие деньги за свои выступления и общались с королями и королевами.
«Что делает Пьету такой знаменитой, — писал принц Саксонии Фридрих Кристиан, увидев их игру в 1704 году, — это не только то, что все инструменталисты действительно превосходные музыканты, но и то, что на всех инструментах играют женщины, без каких-либо мужчин в ансамбле вообще».
Многие из выпускниц приюта стали выдающимися музыкантами XVIII века; самая известная — Анна Мария делла Пьета, получившая «фамилию» по месту воспитания. Французский политик Шарль де Бросс описал ее талант как «непревзойденный». В стихотворении, датируемом примерно 1740 годом, он свидетельствует об Анне Марии: «Во всем мире не найти ей ровни… ни женщины, ни мужчины». Она играла на множестве инструментов (прежде всего — на скрипке), и в зрелом возрасте также начала преподавать.
Вивальди работал в Пьете практически всю свою творческую жизнь, и сочинил здесь большую часть своих произведений. Его карьера в приюте началась в 25 лет и завершилась с отъездом в Вену, где он вскоре умер.
Анне Марии посвящено множество его концертов, другим ученицам он писал вокальные партии на библейские темы и кантаты, естественно, получая за это жалование и гонорары от властей. Однако всё это было сделано настолько на высшем уровне и с душой, что девочки получили то, чего нередко не имели их знатные и богатые ровесницы.
Маэстро испытывал давление со стороны коллег, которое, вероятно, объяснялось завистью и соперничеством. Совет директоров каждый год голосовал за то, оставить ли преподавателя у учений. В 1709 году он вынес решение не в его пользу со счетом 7: 6. Но справедливость восторжествовала, ведь результаты говорили сами за себя. В 1711 году Антонио Вивальди не только восстановили в должности, но и повысили до высшего поста музыкального руководителя приюта Пьета.
Философ Жан-Жак Руссо был одним из многих знаменитых современников, которых как магнитом притягивал к себе приют. “Даже певцы из венецианской оперы приезжают сюда, чтобы развить подлинный вкус в пении на основе этих превосходных образцов, — писал он. — Что меня огорчало, так эти проклятые решетки, которые пропускали только звуки и скрывали ангелов красоты, которых они были достойны».
Если учитель мог видеть своих воспитанниц, то во время концертов они были скрыты специальными приспособлениями от посторонних глаз. Так сохранялась интрига и оберегалась честь юных девушек.
Ни с кем из учениц приюта маэстро Вивальди не был замечен в порочащих связях. В то же время, один роман с ученицей музыкант, вероятно, пережил — его избранницей стала одаренная меццо-сопрано Анна Жиро, которая приехала проходить курс в ставшее знаменитым учреждение.
В 1724 году Анна и ее старшая сводная сестра Паулина переехали в дом к священнику и сопровождали его во всех поездках. Хотя католические священники часто сожительствовали с женщинами, Вивальди утверждал, что его отношения с Анной Жиро не переходят границ дозволенного. Он написал для своей подруги много ролей, в том числе Альцину в своей опере «Орландо Фуриозо», а она прославила его оперы в Европе, и была с ним до конца — вплоть до его смерти в 1841 году.
