На российском культурном небосклоне в последнее время как-то часто замелькали упыри. Тут вам и сериалы «Метод» и «Чикатило», и интервью со скопинским маньяком… А вот и Театр Моссовета представил историю про душегуба – спектакль «Странник» по пьесе Максима Горького «Старик», предложив зрителю порассуждать о современном манипулировании сознанием.
Жил да был в одном уездном городке строитель-предприниматель Иван Васильевич Мастаков, воспитывающий двух приемных детей: 20-летнего Павла и 18-летнюю Татьяну. Получая заказы от городской казны, не без помощи знакомств, он ведет дело широко и по-новому – и денег не крадет, и строит добросовестно, и рабочим хорошо платит. Шутка ли, три тысячи человек у него кормится. Но вот, в городе появляется старик, который знает страшную тайну Мастакова. И нет уже ни счастья, ни покоя герою…
Кто-то считает, что эта пьеса – одна из самых загадочных в творчестве пролетарского писателя. Он же, комментируя своё творение, объяснял свой замысел так: «В пьесе «Старик» я старался указать, как отвратителен человек, влюблённый в своё страдание, считающий, что оно даёт ему право мести за всё то, что ему пришлось перенести. Но если человек убеждён в том, что страдание даёт ему право считать себя исключительной личностью и мстить другим за свои несчастья, – такой человек, по моему мнению, не принадлежит к людям, заслуживающим уважения других».
Уважение… Герои произведения таковы, что здесь не до него. У одного лицо туповатое, другой жуликоват, у третьего движенья змеиные. Не на ком глаз остановить. Ещё чуть-чуть, и услышишь от самого автора рассуждений: «Тварь я дрожащая или право имею?».
Кстати, о Достоевском. Я убеждён, что премьера Моссовета в Год Достоевского в чём-то символична. Горький был идейным противником Достоевского. Некоторые исследователи даже считают его пьесу продолжением критических статей Горького о бесполезности страданий, опубликованных двумя годами ранее: «О карамазовщине» и «Еще о «карамазовщине»».
Читая эти произведения, понимаешь, что в Бога Алексей Пешков не верил, основ Веры православной не понимал и не принимал её. И это при том, что он интересовался подвижниками, например, встречался с Иоанном Кронштадтским.
Вразумления старцев не были приняты Пешковым, и во многом благодаря его «трудам» «бесы», которых он считал лишь злой карикатурой на революционеров, очень скоро появились во плоти с миллионами безвинно замученных ими жертв.
Пьесу же «Странник», в которой писатель полемизирует с оппонентом, можно расценить не только как диалог с писателем душ, но и как пасквиль на подвижников Веры: главный злодей выведен здесь странником-богомольцем, называющим себя монашеским именем Питирим.
Сегодня мы видим в этом некий экивок и готовы извинить автора, сказав: «Это же не настоящий богомолец, а лишь личина, под которой скрывается чуть ли не атеист!» Но в начале XX века, когда Церковь была естественной частью жизни русских, этот выпад воспринимался публикой острее. Это было оскорблением. Что в очередной раз доказывает, что автор был воинствующим богоборцем…
Впрочем, постановку Моссовета в этих интенциях подозревать никак нельзя. Как написано в анонсе к спектаклю, для режиссёра Юрия Еремина этот материал стал поводом поговорить со зрителем о «духовной оккупации», когда манипуляция сознанием уничтожает не только отдельную личность, но и целые страны.
Надо заметить, что детище Ерёмина сглаживает многие недостатки литературной основы и поднимает постановку существенно выше первоисточника. Во многом это заслуга той вселенной, которую претворил на сцене режиссёр, и той атмосферы, которую вдохнули в неё актеры.
Неподражаем образ старика-садиста, который в спектакле воплотил Виктор Сухоруков – человек, который по своим взглядам ближе Достоевскому, чем Горькому. Как глубока его трактовка персонажа, который, прикрываясь перенесёнными страданиями, дает себе право мучить людей. Его старик упивается своей властью, для которой ему не требуется грубая сила, он прибегает к психологическому насилию, манипулирует, шантажирует и запугивает.
Единственным противником упыря в городке стала влюбленная в Мастакова Софья Марковна. На сцене эту отважную и чарующую даму превосходно воплотила замечательная актриса Евгения Крюкова. Она словно реализовала собирательный образ возлюбленных «буревестника», о любвеобильности которого ходили легенды.
Развязка борьбы двух антиподов вышла неожиданной, и финал спектакля также отличен от горьковской пьесы. Пищи для размышлений много, в том числе о параллелях дней минувших с сегодняшним днём.
