Технологические гиганты — выросшие до невиданных высот креатуры «людей из ниоткуда», ставших мультимиллиардерами, берут глобальную политическую власть с помощью своих разработок. Они не только могут навязывать свою волю правительствам, но готовы управлять людьми. Наука бьёт в набат, чтобы ограничить их вмешательство в святая святых — человеческий разум.
Neuralink Илона Маска, Synechron бывших топ-менедженров Dun & Bradstreet Фейсала Хусейна, Зиа Бхутта и Танвира Саулата, Neurable выпускников Мичиганского университета Рамзеса Алкайде, Майкла Томпсона, Джеймса Хамета и Адама Молнара конкурируют между собой в разработках чипов для внедрения в мозги людей.
Стартап по имплантированию мозга Илона Маска Neuralink готовится к испытаниям на людях. Компания уже объявила о вакансии руководителя клинических испытаний.
Мультимиллиардера, как и его коллег, интересует только коммерческий, но, возможно, и политический эффект. А соблюдения этических норм от них никто не требует — сфера новая, и подходы к ней ещё не разработаны.
Первоначальная цель пятилетнего стартапа Илона Маска — решать некоторые проблемы людей с ограниченными возможностями, например, дать возможность парализованным людям с помощью чипа в мозгу использовать компьютер или мобильный телефон. Однако Маск уже заявил о том, что он в принципе готов помочь людям достичь «симбиоза» с искусственным интеллектом, чтобы преодолеть «отставание» от машин. Идея гораздо амбициознее, чем изначально преподносилось.
«Товары технологических компаний, на первый взгляд, очень нишевые, если мы действительно говорим только о разработке имплантов для парализованных людей, — замечает доктор Л. Сид Джонсон, адъюнкт-профессор Центра биоэтики и гуманитарных наук в Медицинском университете штата САНИ (США). — Рынок невелик, а устройства на выходе дорогие. Но если речь идёт о том, чтобы использовать эти устройства или информацию из человеческого мозга для других целей — скажем, для разработки автомобилей, то рынок значительно расширяется». Вплоть до политических технологий.
«В мире сегодня нет дискуссии о том, каковы последствия такого рода технологий», — говорит доктор Карола Крейтмайр, доцент кафедры истории медицины и биоэтики в Университете Висконсин-Мэдисон.
- Во-первых, неплохо было бы всем участникам с самого начала знать, что их ожидает в конце пути. Потому что регуляторы США, когда выдавали Synechron разрешение на тесты в головах пациентов, знали только о помощи парализованным людям. Как и инвесторы, ежегодно дающие на проекты сотни миллионов долларов.
- Во-вторых, каковы границы дозволенного? Чтобы их определить, нужно знать возможности, которые сегодня кажутся беспредельными. Кто, кстати, может контролировать данные о мозговой активности пользователей?
- В-третьих, неясны ограничения использования персональных данных. Велик риск того, что информация попадёт в руки коммерческих компаний, недобросовестных силовых ведомств и преступников.
- В-четвёртых, исследования крайне опасны для участников эксперимента. На данный момент, как отмечают учёные, не разработаны технологии извлечения нейроимплантов из головного мозга человека.
Государства охотно финансируют исследования, обещающие им тотальный контроль, но ответственность лежит на неких стартапах. Но что произойдет, если Neuralink обанкротится после того, как внедрит пациентам устройства в мозг? Что произойдет с данными, если компания будет продана иностранной организации? Как долго прослужат имплантируемые устройства и будет ли Neuralink покрывать их техобслуживание независимо от того, пройдут испытания успешно или нет?
Видимо, без государственного и международного регулирования нейроимпланты не должны становиться реальностью, даже если их цель — помощь людям с ограниченными возможностями. И ответственность за такие проекты тоже должен нести политический истеблишмент, не перекладывая её на технологические стартапы.
