Альбер Камю — кумир Европы 1960-1970х годов, в своём «Мифе о Сизифе» писал, что «весь в себе» отличается от «всего вокруг» тем, что человек не может жить без духовной жизни. А раз так — то он должен искать религиозность, даже если он не верит в Бога.
Трагедия Европы и мира в том, что «левый берег Сены» в лице Жана Поля Сартра и Симоны де Бовуар победилв большом споре с Альбером Камю, который всё же оставлял лазейку к Богу. А Жан-Поль Сартр захлопывал за собой не только дверь, но и форточку, оставляя человеку лишь надежду на борьбу.
Великий спор между Достоевским и Ницше продолжился в лице Альбера Камю и Жана Поля Сартра. Но сегодня во всеуслышание звучит голос Вл. С. Соловьёва о том, что человек без духа — не человек. Дух нужен человеку, чтобы любить. Он не может не любить.
Фильм «Мотылёк» Франклина Шеффнера, где бесподобно сыграл выдающийся психологический актёр американского кинематографа Стив МакКуин, о том же. Отправленный на пожизненную каторгу за чужое преступление, взломщик сейфов влюбляется в таракана (насекомое!) будучи обессиленным, теряющим зубы от цинги и авитаминоза, находясь в карцере и думая, что не сегодня — завтра умрёт. Но ведь насекомое — тоже Божий дар, тоже живое существо.
В Москве одиноких женщин с маленькими собачонками на прогулке в парках. Ну, почему бы этим несчастным женщинам не усыновлять маленьких детишек, которых в бесчисленном количестве властители отправляют в неизвестном направлении за бугор?
В обществе потеряна не то, что любовь к ближнему (не говоря о дальнем), но люди отучились проявлять чувства любви, милосердия. Иначе они не жили бы в клоаке, в которой живут.
Вы можете прочитать тонны литературы об отсутствии улыбок на лицах граждан. Об этом много говорил и президент России — он этим озабочен. Но природа этого явления — отсутствия доброты, милосердия, стремления любить и не бояться проявить заботу к людям проистекает из Каменного века. У кого-то он был в эпоху Палеолита, у кого-то — ещё вчера.
Мои мысли сегодня о моих детях. Мои дети не могут жить за границей. Они уже сварились в своём собственном соку в той стране и той среде, которая их породила. У них есть биологические родители, а их настоящие родители — это власть предержащие.
Что может сделать несчастный зашоренный запуганный нищий интеллигент, пусть и с благородными помыслами, перед лицом стенобитной машины — государственного образования и социально-психологических отношений, установленных сначала в псевдосоциализме, а потом в квазикапитализме.
Прожив 40 лет при социализме и получив три образования, учёную степень и звание, я готов с ответственностью заявить, что я не знаю, что это такое. Более того, социализм, к которому призывали классики-социалисты, ничего общего с социализмом 1930 года в СССР не имеет. Этот диагноз поставил не я, а история и несчастное российское общество.
Первыми словами Конституции является: «Мы — многонациональный российский народ». В самой этой фразе заложены мириады противоречий, которые вопреки или благодаря Владиславу Суркову и иже с ним должны взорвать многострадальную страну, как это уже было не раз. Хотя я этого очень не хочу.
Я всю жизнь прожил в стране и обществе, которого в реальной жизни не существовало. Это было общество по Кафке — все лгали друг другу, понимая, что они лгут. Вместе с тем, тогда были хоть какие-то фасмагорические, но правила. По ним можно было если не жить. то хоть как-то выживать.
Когда Бурбулис и компания притянули за уши модель американского капитализма для России, натянув сову на глобус, я готов был сотрудничать с младодемократами, чтобы строить капитализм с человеческим лицом, раз не получилось построить социализм с человекоподобным лицом. Но когда я понял, что тот капитализм, который авторы новой таинственной формулы строят на самом деле «капитализм без лица», какой-либо физиономии (шимпанзе или орангутана),я струхнул. Вот уже более 30 лет я пребываю в недоумении — когда же проявятся хоть какие-то биологические черты у звериного рыла, которое сегодня даже его сторонники называют «зоологичнским капитализмом».
Борис Титов утверждает, что в России нет экономики, по крайней мере без мигрантов. Можете себе представить, что если в стране нет экономики, то откуда тут взяться социально-экономической парадигме. Но как жить людям в этой стране, если её нет?
День сыновей празднуют во всём мире. Но это день родителей, прежде всего отцов, которые в ответе за воспитание мальчиков в семье. Представьте себе на секунду, что мальчиков будут воспитывать матери (часто так и происходит) — что тогда будет с нами?
Если после падения Берлинской стены и железного занавеса выросло два поколения, то кто ответит за тот зоопарк? Опять мужчины моего поколения? Опять мы будем в ответе — да сколько же можно? Мы же давным-давно раздали все долги.
Наше поколение — самое несчастное из всех послевоенных. Мы также недоедали и недополучали благ, как и дети войны, но несли уже ответственность за всё происходящее, как все те, которые пришли после реформ «коасного императора» — Ельцина.
Вы своими глазами видите всю противоречивость социальной картины нашего общества. У меня сердце болит только по одному поводу — что мы завещаем нашим детям кроме того, о чём замечательный режиссер Эльдар Рязанов в фильме «Вокзал для двоих» устами своего героя сказал, когда героиню везли через весь город на тачанке для перевозки чемоданов?
Героиня Гурченко спрашивает героя Басилашвили: «А что ваша дочь?». Он отвечает: «Джинсы, виски, мальборо». Тандем Эльдара Рязанова и Эмиля Брагинского, недавно ушедшего, был продолжительным и крепким. Уж больно жизненными были фильмы этих кинематографистов, которые били не в бровь, а в глаз.
