По словам Анатолия Чубайса, переход с традиционных источников энергии на рельсы «зелёной экономики» в мире приведёт к смене элит. В центральной прессе (в частности, в статье Н. Кричевского в «Ведомостях») началась дискуссия о прямой взаимоувязке близкого транзита в России со сменой политических элит как в РФ, так и в ряде других нефтедобывающих стран.
Как писал классик, люди, находящиеся в диалоге, говорят об одном и том же (это не так). Но, как сообщал тот же классик, Франциск I говаривал: «Я и Карл V, мы хотим одного и того же – Милан».
Я с горечью вспоминаю слова своего однокашника о том, что его мечта – поступить в Высшую школу КГБ. Я ему на это говорил, что моя мечта – быть историком. Прошли годы, мы случайно встретились на улице, и ни он, ни я не воплотили свои мечты в реальность. Но, в отличие от меня, приятель на седьмом десятке жизни всё ещё говорит: «Ах, как жаль, что я в своё время не закончил «вышку» — сейчас я бы уже стал президентом».
А я ни о чём не жалею, я – автор 12 индивидуальных монографий и почти тысячи публикаций. Поверьте, я ни в чём себе в жизни не отказывал. Единственное, что доставляет мне сегодня беспокойство – это 2024 год, когда выпускник той самой школы может уйти на покой. На кого же он нас тогда покинет?!
Известный англо-саксонский писатель Оруэлл, автор выдающихся произведений-антиутопий, в том числе самой знаменитой «1984 год», написал нетленное произведение, сопоставимое лишь только с другим выдающимся сатирическим произведением современной классики: «Собачьим сердцем» Булгакова – «Скотный двор». Там одной фразой автор всех убивает наповал: «Здесь, на скотном дворе, все равны. Но есть некто, кто равнее всех остальных!».
Что бы мы ни говорили, но в эпоху СССР было два непреложных принципа: эгалитаризм и общее нищенство. Российский вариант эгалитэ-фратэрнитэ-либертэ.
Главный принцип мировой политики первой половины XX столетия – создание государств, населённых людьми-массами, в основе имел равенство всех в нищете. Кто читает мои публикации, тот помнит, как я приводил анекдотец из коллекции бабушки о внучке декабриста, произносившей сакраментальную фразу: «Мой дед-декабрист мечтал, чтобы не было бедных». Внучка смотрела на тёмные улицы Петербурга, где бежали матросы с красными нарукавными повязками за богатыми, чтобы их схватить и расстрелять…
Вчера я закончил читать очередную монографию (я стараюсь читать 1-2 в день), посвящённую 30-летнему этапу истории переходных экономик. О, Боже мой! Уже прошло 30 лет, как страны с переходной экономикой начали куда-то переходить. Пора бы давным-давно куда-то перейти…
Переход в действительности совершён. Причём переход из количества в качество. Появился класс сверхбогатых. Впрочем, они всегда были, как утверждает Михаил Восленский, но в скрытом выражении, поскольку в эпоху СССР главенствовал принцип всех формально равных перед законом.
Мой друг – ветеран ИМЭМО, живший по соседству с И.С. Козловским, иногда по его поручению получал на почте пенсию певца в 1950е годы. Она составляла сравнительно астрономическую сумму – 400 рублей в месяц. Мой дед, профессор МГУ, в ту же эпоху получал 350 рублей. Обе суммы считались очень большими.
Хочу напомнить, что «белая революция» в Иране, приведшая к власти имама Хомейни и свергшая династию Пехлеви, была взращена на критическом разрыве между децилью самых бедных и децилью самых богатых (разрыв составлял 16 пунктов).
Удивляет, что сейчас в России разрыв, о котором идёт речь кратно превышает названную цифру. Международный стандарт начала социальных потрясений, по критерию МОТ, «зашкаливает». Так почему же ничего не происходит в стране, где отсутствует принцип социального равенства, хотя он является основополагающим и записан в Основном Законе – Конституции?
Объяснение может быть только одно: научное. Его даёт один из её разделов – дисциплина, изучающая поведение классов и социальных слоёв. Это социальная антропология.
В рамках своей научной дисциплины – политологии, я изучал социальную антропологию, и даже получил «отлично» на выпускном экзамене. Не то чтобы в нашей стране эта наука была в загоне, но она никогда не была в привилегированном положении, всегда была сиротой в семье обеспеченных: экономики, истории, юриспруденции, политологии и политэкономии, которые её затмевали. Однако именно социальная антропология даёт ответ на вопрос о том, почему принцип социального равенства, худо-бедно существующего в разных странах, в России отсутствует напрочь. Его надо искать не в социально-классовом поведении отдельных слоёв, прослоек и социальных групп, а в менталитете правящей элиты.
Менталитет правящей элиты, о котором писали исследователи, такие как Стюарт Милль, Михаил Восленский и другие, состоит в отрыве от своего социума. Если в целом теория Маркса – это наука, а не вероучение, то его изречение о том, что быт определяет сознание, верно.
Элита, сформированная в эпоху Ельцина – это люди, которых нельзя считать выходцами из своего социума. Это инопланетяне, следующие одному им известному кодексу поведения и исповедующие постулаты, которые, по всей видимости, должны привести к одним им известным целям, ничего общего не имеющими с интересами гражданского общества.
