«Скажи мне, кудесник, любимец богов, что станется в жизни со мною?».
Новое правительство в Испании и июльская революция 1989 года в России — что общего и какие выводы мы делаем сегодня?
Разговоры об иммобилизме в эпоху постиндустриализации в России несостоятельны и неверны по своей сути, а все дело в точке кипения и в так называемом «битфордовом шнуре» революции.
Спор между Плехановым и Лениным о том, откуда ждать революции: от интеллигенции или от пролетариата, все ещё актуален.
Известный историк и знаток европейской старины — итальянский премьер-министр Спадолини, вспоминая слова соратника Гарибальди — Бернардо Кроче — говорил, что Испания — родина термина «либерал». Но только Испания и Италия дали примеры реального воплощения и наполнения этого термина на практике, имея в виду успехи движения социально-культурного возрождения двух стран в середине — конце XIX столетия.
Интересно то, что шахтёры в Междуреченске, не зная ни о том, что такое либерал, ни о том, кто такой Бернардо Кроче, 9 июля 1989 года начали бессрочную забастовку, по сути дела — мирную революцию по типу Махатмы Ганди, приведшую к отставке Горбачева и к развалу советской империи.
Сразу хочу сказать, что здесь надо разделять два обстоятельства: 20-21 июля 1989 года моральная власть КПСС и советской власти была исчерпана.
Первый секретарь ЦК КП Казахстана Нурсултан Назарбаев фактически стал первым советским лидером, признавшим крах советской системы. Это было на встрече с работниками угольных разрезов Казахстана и трудящимися угольной отрасли — в то время самой активной частью советского пролетариата. Потом были и Горбачев, и Хоннекер, и все остальные. Как мне вспоминается, Хоннекер скрывался на территории посольства ГДР в Москве, а судьба Чаушеску напоминает судьбу Муаммара Каддафи и Саддама Хусейна. Уроки истории быстро забываются, а жаль, ведь высказывания древнеримского философа о том, что забывшие свое прошлое приговорены пережить его вновь — не максима, а аксиома. Или, другими словами, закон жизни.
Народ — это не безмолвная масса, а безусловно очень пристальное по своей структуре в плане внимания к событиям в общественной жизни коллективное сообщество. Невозможно до бесконечности эксплуатировать здравый смысл населения, даже при условии изощренных методов управления им. В Советском Союзе система управления обществом была весьма и весьма совершенной. Одна только руководящая и лидирующая роль КПСС чего стоила…
Однако достаточно было не сдать в забое лампы к аккумуляторам одной бригаде 9 июля 1989 года, как до миллиона шахтёров по всей огромной стране, от Воркуты до Донбасса и от Донбасса до Казахстана, поднялись. Сильные и мужественные люди тут же перешли от экономических лозунгов к политическим.
Очень интересно, что у них были три политические программы, причём самая радикальная — у шахтёров Казахстана. У воркутинцев лозунг отличался большей умеренностью, но на первом месте там также стояло требование об отмене 6 статьи Конституции СССР, в которой говорилось о руководящей и направляющей роли КПСС.
Достаточно было недели — десяти дней, чтобы не только политизировался, но и проснулся рабочий класс, который в результате сдетонировал всю страну.
Уверяю вас, у людей в забое нет ни времени, ни возможности изучать труды господ типа Спадолини, или даже открыть учебник классической политэкономии, где приводятся тонкости подхода о строительстве социализма в трудах одного или другого теоретика пролетарского движения.
На самом деле, все очень просто. 12 человек не сдали аккумуляторы для ламп, необходимые для работы в забое — и как по мановению волшебной палочки, в течение 2-3 дней сработали пролетарская солидарность и, конечно же, пролетарское самосознание, которое всегда было, есть и будет. А о том, что шахтёры и дальнобойщики (всегда, во всем мире) — авангард и боевой отряд пролетариата, знают в школе если не в первом, то в пятом классе. Где как — думаю, что в Кузбассе уже в первом классе, а на Рублёвке — в пятом.
Нельзя говорить о разложении советской системы изнутри, потому что не система была разложена. Она работала, и работала бы ещё очень долго. А вот терпежу (как говорит мой сосед — водитель автобуса) уже не было. Ведь когда подняли голову рабочие в забое, им по большому счету было все равно: поддержат их или нет, терпежу-то не было. А система-то была хорошая, прочная, надёжная. Но не было именно терпежу.
Поэтому в этой разновесной ситуации терпеж-то и перевесил систему. Он — ключевое слово, а не система.
Если проанализировать все крупные революции последних 200 лет, включая Великую Октябрьскую Социалистическую революцию 1917 года, то мы увидим, что слово «терпеж» даже главнее слова «революция», ибо конец терпежу всегда наступает в самый неподходящий момент. Вот тут уже и дискуссия о национальных интересах подходит к концу. Вот тут уже и инвестиции подходят к своей высшей точке подъёма, вот тут уже и делегация нуво-ришей готова к высадке на “красную планету» — Марс, а тут возьми Вася из котельной, да всю малину и разгони.
Взял, да всю Россию на дыбы и поднял! Да как он смел?! Да кто он такой?! Да что он себе такое возомнил?! Да он даже не комбайнер-стахановец?! И юрфака МГУ не кончил, и не был первым секретарём райкома ВЛКСМ, как все «нормальные люди»! А все туда же!
Но дело в том, что этому самому бригадиру забойщиков было наплевать на все на это. Просто терпелка кончились, и терпежу — гинук. Кажется, фамилия его была Кокорин. Но кто был тот первый, кто сказал в июле 1989 года, что аккумуляторы для ламп не надо нести в камеру хранения, и был ли он такой один или выражал общее мнение — истории не известно. Но ясно одно: власти не заинтересованы в освобождении пролетариата от оков, о которых говорит Брешко-Брешковская. Поэтому вы не найдёте ни в центральной печати, ни на телевидении, не говоря о федеральных каналах, хоть какого-то мало-мальски значимого упоминания о том, что привело к самым значительным радикальным потрясения в современную историю.
Не будет справедливым, если мы не воздадим дань тем скромным россиянам-труженикам, которые сложили головы за счастье его народа, да, может быть, и сами того не желая, многих народов также. Я думаю, что для Горбачева врагом номер один был тот самый забойщик из Междуреченска, а вовсе не Джордж Буш и Джеймс Бейкер, с которыми он вёл душещипательные разговоры на борту крейсера в Средиземном море в водах Мальты весной 1985 года.
Одним словом, дело ясное, что дело тёмное.
Оставим пусть и недавнюю, но все же историю в покое. Мы все прекрасно знаем, что главный вопрос общественного устройства — назовите его хоть по-испански, хоть по-китайски, хоть на мове, хоть на иврите — все одно: «Доколе же ты, Катилина, будешь испытывать мою терпелку?». Или терпеж…
Есть варианты написания на латинском языке, но ясно одно: если, как говорят англичане, Red line перейдена, то уже останавливать маховик раскручивания народного волнения бессмысленно, бесполезно, и даже опасно. Но по-отдельности, отдельных фрилансеров прищучивать можно. Опять же, до поры до времени. Но то, что рано или поздно красная лампочка зажжется — это факт. И об этом говорит вся мировая история, и все религии мира, включая Православие. Вспомните послание Павла к Коринфянам.
Пусть даже это будут не сами исполнители злой воли. Кстати, Николай Второй не отдавал приказ стрелять в толпу на Дворцовой площади в Кровавое воскресенье, но его конец похлеще, чем конец четы Чаушеску в Румынии или Карла Первого в Англии. Нет, конечно, ни о каком иммобилизме речь не идёт и идти не может. Достаточно одной шахты, одного автобусного парка, одной автоколонны, одного звена картофелеуборочного комбайна, как вопрос может быть решён в одночасье. Но, поверьте, об этом знают не только узкие специалисты, об этом знают все школьники, но, конечно, где как. В Анжеро-Сунжинске — в пятом классе, а в Ленинске-Кузнецком — в первом.
События в Испании приводят нас к мысли о том, что опять эта русская зараза проникла в цивилизованные европейские страны. Но это уж совсем никуда не годится… Уж и королевство, уж и аристократия, уж и толерантная демократия, уж и решенные национальные вопросы — а все опять эта «русская болезнь», о которой говорили ещё Бернард Шоу и леди Астор.
Последняя дошла аж до того, что спросила ни много ни мало — самого Сталина, причём в лоб и при свидетелях, доколе он, русский Катилина, будет мучить свой народ и не давать ему продыху. На что великий красный государь всех времен и народов, ничтоже сумняшеся, ни на секунду не моргнув (как и полагается великому из великих), спокойно и с чувством, толком и расстановкой сказал: «Когда обеспечим народу безопасность». Другими словами, он ведь сказал правду — никогда.
Человек, который всю жизнь сознательно посвятил борьбе с государством, построил самую совершенную машину государства, которой позавидовали бы все тираны мировой истории, включая Нерона и Ленина.
Сталина невозможно сравнивать ни с одним российским самодержцем — они ему по этой части и в пометки не годятся. Подумаешь, Иван Грозный?! На его счету какие-то только московские посады, да пара городов типа Пскова и Торжка… А тут целые народы и государства. Вот это масштаб!
В Испании сегодня на повестке дня приход к власти беспрецедентной по своей социальной заточенности европейской политической силы — партии «Мы сможем!», или Podemos. Стало ясно, что она уже войдёт в правительство, и идёт разговор о том, кто персонально будет представлять партию вот таких вот «валериев кокориных», или иже с ними. Поживём — увидим. Главное, чтобы они знали свое дело, честно его выполняли, а не обогащались и не скурвились, как это часто бывает в таких случаях. А-то общественности (будь то в Испании, будь то в России или где бы то ни было) будет трудно впредь доверять своим Дантонам и Робеспьерам.
Ведь изысканная словесность давно надоела не только в России и не только в Испании. Но, видите, в Испании нашёлся все-таки канал для выхлопа того самого терпежа, когда терпелка закончилась — нашлось же здравого смысла у испанского истеблишмента, как они говорят, «несуразных» в управление страной. Но для этого потребовалось долгих семь лет ожидания.
