Россия для Латинской Америки — это всё и ничего одновременно. Предлогом для написания статьи и иллюстрацией к этому является судьба Аргентины, которая сегодня меняется на наших глазах под руководством экстравагантного лидера Хавьера Милея.
Аргентина — это самый яркий пример того, как русская эмиграция, проходившая в несколько этапов, влияла на молодую латиноамериканскую историю. Сегодня в этой стране 500 тысяч русских, которые формируют лишь одну из граней многогранной темы, что есть Россия для Латинской Америки.
Наша страна для континента — это и идеологическое наследие (всемирноисторическое наследие Октябрьской революции), и помощь целому ряду стран (как минимум, 15), это и сформировавшееся лобби в политических классах Венесуэлы, Аргентины, Чили, и участие латиноамериканцев в политической жизни мира благодаря наследию России и СССР (Че Гевара, Николас Гильен, Сальвадор Альенде, Фидель Кастро).
Существуют фонды, архивы, исследовательские институты (особенно в США), изучающие наследие России в Латинской Америке. Цель этой огромной исследовательской работы — найти способ минимизировать «русское влияние» на латиноамериканские общества.
Успехи современных лидеров Латинской Америки, в частности, Хавьера Милея, велики. Это новое поколение популистов не похоже на поколение популистов-европейцев конца 1920-1930х годов (Сталина, Муссолини, Гитлера, Франко), не похожи они и латиноамериканца Хуана Перрона.
Их эксцентрическое поведение и политические взгляды ничего общего с популизмом не имеют. За этим стоит идеологическая установка вырваться из порочной идеологемы коммунизм-неолиберализм.
К власти в Латинской Америке может придти только тот лидер, который в первой же речи заявит о врожденном антикоммунизме. Дядя Сэм позволит пройти между Сциллой и Харибдой предвыборной кампании только тому, кто будет бороться с «призраками коммунизма», о которых писали Маркс и Энгельс.
Все лидеры Латинской Америки 2000-2020х годов начинали предвыборные кампании под флагом антикоммунизма, но придя к власти осуществляли кейнскианские программы. Хавьер Милей бегал с бензопилой, сокращал штаты министерств и сами министерства (их осталось только 5 из 25), но инвестиции осуществлялись только в те невралгические точки аргентинской экономики, которые способствуют росту занятости, ликвидации безработицы, укреплению среднего класса и созданию модели общества как в Чили.
Борьба и конкуренция, начавшиеся между Чили и Аргентиной с приходом Пиночета к власти, продолжается сейчас. Кто победит — трудно сказать, обе экономики идут ноздря в ноздрю по основным экономическим показателям.
Благодаря усилиям Хавьера Милея в Аргентине сформировалась прочная традиция диалога с диаспорами. Их три основных: испанская — выходцев из Испании кастильцев, басков и каталонцев, русская и итальянская. Сам нынешний президент принадлежит к последней — он сын выходца из Палермо Норберто Милея и еврейки из Хорватии Алисы Лучич.
С испанской диаспорой диалог временами приобретает остроту. Хавьер Милей недавно выходца из Аргентины кардинала Бергольо (Папу Франциска) назвал коммунистом.
Русская община — тема отдельного разговора, это уникальное явление, образчик сохранения истинно русской культуры, исчезнувшей в самой России. Здесь умерли 10 русских святых, 200 пажей императорского корпуса, 20 георгиевских кавалеров, 8 генералов и около полутора сотен полковников русской императорской армии
Русское сообщество в Аргентине нас заботит не потому, что оно русское, а потому что это показатель того, как русская община может выживать и процветать вдалеке от исторической родины. В латиноамериканской стране сложилась традиция согласия между русскими монархистами и советскими эмигрантами. Оно достигается даже на надконфессиональном уровне: почти треть русской общины католики.
Здесь около 20 крупнейших русских общин, включая старообрядческую и казачью, проживающие компактно. Исторически они чрезвычайно влиятельны благодаря священнику Извозчикову, который сумел убедить Хуана Перрона издать закон о приеме 15 тысяч русских (самой крупной миграции после революции — беженцев из фашистских и советских концлагерей и офицеров Добровольческой армии и казаков). Это произошло на фоне предательства со стороны Черчилля, который дважды передавал русские части, участвовавшие в ВОВ на стороне Великобритании и США, СССР.
Тысячи русских компактно разместились в разных частях Аргентины. Казаки — в Шварцвельде, где исторически селились ещё в 1890е годы, когда появились первые беженцы из России: старообрядцы и русские немцы.
Хотя популисты по всему миру оказали поддержку Милею, включая испанскую партию Vox, он не разыгрывал этническую карту. Аргентина — наряду с Чили уникальное латиноамериканское государство, где белые — большая часть населения страны.
Традиционно Аргентина исповедует пророссийские взгляды. Это объясняется влиянием русской общины в политической жизни страны.
Во всей своей предвыборной кампании Хавьер Милей неоднократно обещал разорвать отношения с Россией, Китаем и Бразилией, где левые у власти. На практике отношения укрепляются и идут в рост, хотя от планов присоединиться к БРИКС в 2024 году аргентинцам пришлось пока отказаться (отложить до лучших времён).
