Диктатура Франко, которая закончилась с уходом генерала в мир иной в ноябре 1975 года, продолжает давать о себе знать и сегодня.
Благодаря нынешнему правительству в Испании во главе с социалистом Педро Санчесом наступила эра очищения от скверны франкизма во всех её проявлениях. После продолжительного периода пребывания у власти (с 2004 по 2011 и с 2011 по 2018 годы) правительству неофранкистов, закрепившему в сознании простых испанцев мысль о «неистребимости» наследия генерала, положен конец.
Нынешнее испанское правительство, сформированное из членов ИСРП (Испанская Социалистическая рабочая партия), намерено и дальше заниматься очищением от франкистской скверны испанского общества. Сегодня завершился судебный процесс над известным врачом Эдуардо Велой, который в 1969 году, будучи врачом-акушером, передал в приёмную семью младенца, который по прошествии многих лет — ныне это женщина 49 лет — подал в суд на врача роддома, совершившего это тяжкое преступление.
Преступление, совершенное в эпоху расцвета позднего франкизма, было далеко не единственным. Об этом говорит нынешнее правительство ИСРП. Благодаря ИСРП, в эпоху правления социалистов во главе с премьер-министром Сапатеро, правительство провело закон об исторической памяти, который подвёл черту в разделявшей испанское общество дискуссии о жертвах и наследниках Франко. По этому закону испанское общество живёт согласно исторической памяти и исторической справедливости. Сейчас немыслимо, чтобы в Испании был поднят вопрос о каких-либо справедливых действиях власти в эпоху франкизма.
Невероятно, но факт: во время процесса над Эдуардо Велой, потрясшего всю здравомыслящую Испанию (и не только) открылись совершенно ошеломляющие простых граждан Испании факты. Так, например, во время процесса один из участников сообщил, что подобных Э. Веле случаев в Испании было десятки тысяч. Когда по сути дела бесправных родителей (по большей части из семей «красных») насильно лишали детей и передавали их в «правильные» семьи для «правильного» воспитания.
Когда испанское общество узнало о том, что такая практика во времена франкизма была повседневной и «нормальной», то дело Велы стало поистине резонансным, потому что стало понятно — случай с врачом-акушером, которому сейчас почти девяносто лет, далеко не частный, случайный и незаметный факт в череде преступлений кровавой диктатуры генерала Франко. Идейные наследники «коротышки Франко» и поныне сильны в Испании. Посудите сами — только что закончился почти двадцатилетний период пребывания у власти неофранкистов. Они всеми правдами и неправдами пытались свести на нет все достижения демократических сил постфранкистской Испании.
Закон об исторической памяти практически не работал. Его статьи и положения были сведены к нулю. Испанцы, проживающие за рубежом, вынужденные в своё время покинуть родину по причине противостояния диктатуре, так и не смогли его реализовать. Положения этого закона, гласящие о полной моральной и материальной компенсации жертвам франкизма и их семьям, даже в случае их проживания за пределами Испании, не работали.
Хочется верить, что в нынешнюю легислатуру Педро Санчеса испанцы, проживающие за рубежом, получат в полной мере компенсацию, предусмотренную законом. Они также очень надеются, что случаи, подобные Э. Веле, послужат напоминанием обществу и испанским властям о том, что жертв франкизма (в том или ином виде) было более пятнадцати миллионов человек. Из них проживающих в России — более трёх с половиной тысяч. Я имею в виду самих жертв франкизма и их ближайших потомков.
Чересчур много времени прошло с момента принятия закона об исторической памяти, чтобы не обратить внимание на то, что он не работает в полной мере. Достаточно было промедления. Пора призвать и общество, и власти к осознанию того, что необходимо «включить» закон об исторической памяти и реализовать все его положения, касающиеся жертв франкизма, которым становится всё больше и больше лет, и в силу исторической справедливости и перед лицом грядущих поколений надо показать, что как бы ни тяжёл для выполнения был этот закон, но его следует выполнять, потому что иначе теряется всякая надежда на справедливое участие властных структур в жизни гражданского общества.
Как гласит крылатое латинское выражение: dura lex sed lex (закон суров, но справедлив).
