В наши дни, когда ежедневно со всех сторон говорится об эскалации напряженности между Россией и США, приятно найти собеседника, обозначающего точки соприкосновения двух стран и настроенного на диалог. Вдвойне отрадно при этом, что он занимает серьёзное место в научно-дипломатическом пространстве России.
Предлагаем Вашему вниманию интервью с директором ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН, членом-корреспондентом РАН Фёдором Генриховичем Войтоловским, в котором он не только обрисовывает ситуацию двусторонних отношений, но и указывает на варианты её улучшения.
ЭВ: Фёдор Генрихович, есть мнение о том, что пока Дональд Трамп у власти, ничего в российско-американских отношениях не изменится. Так ли это?
Фёдор Войтоловский: Знаете, то же самое говорили про Барака Обаму. Я считаю, что по обе стороны всегда есть люди здравого смысла.
Мы понимаем, что нам с США необходимо поддерживать диалог в таких сферах, как контроль за вооружениями, борьба с международным терроризмом, региональные проблемы безопасности. В США это тоже понимают. Среди американских партнёров имеется много людей, которые понимают, что без России нельзя решить целый ряд проблем.
В частности, в сфере контроля над вооружениями мы входим в новый этап. Действующий ныне Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ), который подписывали Д.А. Медведев и Б. Обама в 2009 году, истекает в 2021 году. Нам нужно думать: или продлевать его на пять лет, или заключать новый договор. При нынешней политической ситуации в США, в такой ситуации, которая сложилась в российско-американских взаимоотношениях, заключить новый договор будет невозможно.
Наши американские партнёры в своём обзоре ядерной политики сказали, что они готовы продлить действующий договор. Это уже очень существенный шаг вперёд. Мы тоже готовы, со своей стороны, участвовать в переговорном процессе по этому вопросу. К 2021 году нужно найти какое-то решение.
Есть и другие проблемы, связанные с контролем над вооружениями. Это взаимные претензии по соблюдению договора о ракетах средней и меньшей дальности – единственном классе ракет, который был полностью ликвидирован в 1987 году. Это было одним из знаковых событий периода окончания холодной войны и диалога между СССР и США.
Знаете, сейчас уровень военной напряженности не сопоставим с тем, что был в годы Холодной войны, потому что тогда у Советского Союза и Соединенных Штатов только стратегических ядерных боезарядов было по десять тысяч штук. Сейчас у нас 1’550 — с каждой стороны около 700 носителей. Мы вышли на эти пороги путём долгих переговоров. Мы понимаем, что в формирующемся новом миропорядке возникают другие ядерные державы, и нам необходимо их вовлекать в процесс формирования глобальной системы контроля над вооружениями. Американские партнёры к этому пока не готовы.
Сейчас у США плановый период обновления стратегической ядерной триады (всех трёх классов носителей). Американцам для этого нужен противник, потому что деньги даёт конгресс, и ему нужно объяснить, что есть плохие (потенциально опасные) русские, которые демонстрируют военную силу в Сирии. Мы – самый подходящий противник.
Россия обновление своей стратегической ядерной триады уже провела, в большей или меньшей степени, а американского конгрессмена, а за ним и налогоплательщика, надо заставить заплатить за плановое перевооружение американской армии.
ЭВ: Самое неприятное, на наш взгляд, состоит в том, что наше противостояние выливается на третьи страны. Например, на Турцию, которая вынуждена балансировать между Россией и США.
Фёдор Войтоловский: Это всегда было так. Что касается Турции, то она – член военно-политического альянса НАТО, союзник США в военной сфере. При этом Турция, и надо отдать должное турецкому руководству, прекрасно понимает, что без России ни одна региональная проблема безопасности не может быть решена. Естественно, в стране прекрасно понимают, что с Россией надо вести диалог не только по Сирии, но и по ситуации на Ближнем Востоке.
Это – характерная ситуация, когда союзники США в большей степени, чем руководство США, понимают, что с Россией нужен диалог по той или иной региональной ситуации.
ЭВ: Как сегодня решается ситуация в других регионах, так же зависящих от противостояния РФ и США?
Фёдор Войтоловский: Смотрите, Евросоюз вслед за Соединенными Штатами ввёл санкции в отношении Российской Федерации. Россия ввела ответные меры. При этом Евросоюз остаётся крупнейшим торговым партнёром РФ, а Россия – значимым торговым партнёром для ЕС. Да, наша торговля в долларовом измерении упала, но нужно учитывать, что изменился курс рубля. Если мы пересчитаем цифры по паритету, то у нас будут другие показатели. Если бы сейчас изменился режим санкций Евросоюза в отношении России, то наши связи бы активизировались. Вашингтон не даёт этому произойти.
США, во-первых, стараются давить на своих европейских партнёров, чтобы санкции были устойчивыми со стороны стран Евросоюза, во-вторых, США стремятся придать санкциям экс-территориальный характер, то есть, распространить их не только на свои компании и банки, но и на союзников третьих стран, чтобы ограничить их возможности взаимоотношений с Россией. Это далеко не всегда выгодно для европейцев. Их компании и банки несут убытки, теряют российский рынок. Плюс есть очень серьёзные политические противоречия между США и Евросоюзом. Это системная проблема.
Россия пытается выстраивать свою модель взаимоотношений. Мы сейчас пытаемся реализовать Северный поток-2. Это – грандиозный проект, и он выгоден странам Евросоюза. США хотят иметь свою позицию на европейском рынке…
ЭВ: Да, они хотят поставлять туда свой газ, причём дорого.
Фёдор Войтоловский: Да, США хотят продвигать свой сжиженный природный газ, у которого ещё нет развитой инфраструктуры и который намного дороже российского. В этой ситуации возникает вопрос: что выгодно странам Евросоюза? Самая главная политическая дилемма – что возобладает: здравый смысл или союзническая солидарность?
ЭВ: Последний мой вопрос касается роли США в ООН. Насколько они могут воздействовать сегодня на решения этой организации?
Фёдор Войтоловский: США – главный спонсор Организации Объединенных Наций. Они платят деньги за деятельность её институтов больше, чем платят все остальные страны-члены ООН вместе взятые. Плюс США ведут системную работу в Совете безопасности ООН, покупая голоса её членов. Отсюда многие результаты голосования.
Что в этом смысле можно сделать? Сегодня идут поиски новых форм взаимодействия, и не только среди постоянных членов Совета Безопасности, но и взаимодействие России и Китая с непостоянными членами Совбеза. Я бы обратил здесь внимание на возможности сотрудничества России и Индии.
ЭВ: Правильно ли я понимаю, что несмотря на недружественную политику США, в этом направлении есть перспективы?
Фёдор Войтоловский: Перспектив здесь нет, но возможности есть.
