Из 10 наиболее востребованных топовых тем об Испании, наряду с корридой, фламенко, паэльей, серенадами, Дон Кихотом, детьми войны в СССР, «золотом Москвы» самая чёрная легенда об Испании — тема инквизиции.
Забегая вперёд, хочу сразу сказать, что сравнительно недавно с точки зрения исторической перспективы было проведено последнее аутодафе.
Инквизиция, инициатором которой был вовсе не испанец, а Григорий XIX (итальянец), распространялась по всей Европе, а наиболее массовым преследование еретиков было в Германии — тем не менее, слово инквизиция тесно связывается с Пиренейским полуостровом, прежде всего, с Испанией.
Выбор темы неслучаен. Сейчас и в Европе, и в мире все, что связано с Испанией, привлекает внимание СМИ. Да это и понятно. В Испании переломный период — идёт тягостное, мучительное, но необходимое формирование устойчивого правительства.
Оно идёт трудно, напряжённо, ведь по сути дела происходит смена вех — то, что случается раз в сто лет. В последний раз нечто подобное в истории Испании было в 1936 году, когда было сформировано Правительство народного единства.
В состав нынешнего правительства вошли приблизительно те же силы, что и в середине прошлого века. Но надо иметь в виду, что формирование испанского правительства 1936-1939 года происходило на фоне межблокового противостояния «стран оси» и СССР.
Неслучайно налицо шквал в испанской и европейской прессе — все внимание обращено к испанской истории, к давней и к недавней. Понятно одно: известные исторические аллюзии не всегда уместны. Вопрос, который всегда задают досужие борзописцы, продажные перья: «Почему инквизиция отождествляется всегда именно с Испанией? Они вольно или невольно дают понять, что в Испании и в испанцах есть нечто средневековое, примитивное, связанное с обскурантизмом и фанатизмом. Если во что-то верить, то до исступления. Вот то, что они хотят сказать своими вопросами и многочисленными статьями.
Об инквизиции в Испании, о том, что она «задержалась» именно в Испании в противовес другой Европе, о том, что инквизиция якобы подтолкнула к реформации и контрреформации, написаны тонны (если не мегатонны) научной, а не научно-популярной литературы. В библиотеке каждого интеллигентного человека есть 2-3 тома, посвящённых этой проблеме. Есть эти тома и в моем доме.
Лично мне близка трактовка Джин Плейди — известного британского историка 1980х годов.
Известны также и курьезные примеры. По рассказам очевидцев, одна из книг, постоянно лежавших на столе Иосифа Сталина, называлась «История инквизиции».
Существует многотомная классическая история инквизиции, написанная понтификатским университетом Ватикана в 1950-1960х годах в десяти томах.
Как это ни курьезно, историей инквизиции занимались практически все классические историки, от Карамзина до Костомарова. Их в основном интересовала тема насилия ради блага, и масштабы коллективного психоза, овладевшего Европой в Среднее и Позднее Средневековье. Всплеск интереса к проблемам инквизиции в общественной мысли приходится на пореформенный период 1840-1860х годов.
Не утихает интерес к инквизиции как к чисто испанскому феномену и особой роли Доминиканского Ордена в Испании; они не остаются без внимания почти всех философов Серебряного века — особенно тех, которых принято считать представителями «Соловьёвской школы» — Зандерса, Красовского, Розанова, Бердяева, Булгакова, Питирима Сорокина и, конечно же, самого Вл. С. Соловьева.
Одной из причин, по который Владимир Сергеевич оставил идею о межконфесиональном сближении между двумя авраамическими религиями (христианство и иудаизмом), был вопрос об инквизиции и особой роли испанской инквизиции.
Важно отметить, что для испанских СМИ сейчас, возможно, важнее всего протянуть невидимую (а местами и вполне заметную) нить, связующую понятия насилия и фанатизма.
У некоторых наблюдателей невольно возникает впечатление, что вдруг неожиданно (а может быть, и не неожиданно) обсуждаемая идея вовсе не случайна.
Может быть, некто, или даже нечто режиссирует и педалирует эту тему, вольно или невольно давая понять общественному мнению идею о якобы присущей испанскому характеру имманентной природе насилия и фанатизма?
Нет, не думайте, никаких тут сложных проходов и сложносочиненных замыслов не просматривается. Тебе как бы говорят: имейте в виду, что все хорошо, все может быть: и правительство может быть удачно сформировано, и население будет его поддерживать, но у этой страны и этого народа в истории было все, даже инквизиция.
Это мне напоминает топики и о России. Чуть что — вспомните Красный Октябрь!
