Вчера «на ковёр» был вызван в МИД Испании Временный поверенный Кубы в Мадриде «для дачи объяснений по поводу отзыва аккредитации у пяти сотрудников официального Агентства новостей Испании — Efe». Вопрос настолько серьёзный, что его обсуждают на самом высоком уровне в Брюсселе, ставя его не иначе как: «Что делать с Кубой, когда она себя настолько непрогнозируемо ведёт?».
Хочу обратить внимание, что едва на Кубе намечаются сколько-нибудь серьёзные события для официальных властей Гаваны, обязательно что-то происходит в испано-кубинских или кубино-испанских отношениях.
Первым из официально назначенных послов в Гаване, кого публично оскорбил и даже пригрозил высылкой глава Кубинской революции Фидель Кастро, был Посол Испании. Конфликт разразился не где-нибудь, а в открытом эфире во время телепередачи, которую вёл лидер Кубинского государства.
Традиция подобного рода в испано-кубинских отношениях стала их визитной карточкой за последние десятилетия. Между тем, у кубинского руководства сохраняются стабильные доверительные отношения со многими престарелыми лидерами испанской «Перестройки» начала-середины 1970х годов.
Несмотря на публичную полемику и одиночные кусания, иногда кажущиеся последней каплей перед разрывом дипломатических отношений, они всегда «выруливаются» на плоскость развития доброжелательных и поступательного характера торгово-экономических отношений.
Нет для Кубы более понимающего торгового партнёра, чем Испания. Практически все лидеры прямо или косвенно участвуют в развитии кубинской экономики. Это происходит либо напрямую, либо через доверенных посредников. Испанский капитал размещён в самых уязвимых секторах кубинской экономики: от туризма до производства знаменитых кубинских сигар, от разработки и эксплуатации немалых природных ресурсов Кубы (миф о том, что страна бедна минеральными ресурсами — чушь, это второй поставщик никеля в мире, в основном через канадские компании) до поставки технологий и оборудования по конкурентным ценам, иногда и по бартеру.
Кроме того, кубино-испанские отношения характеризуются высоким уровнем взаимопонимания и в банковском секторе.
Несмотря на ужасы и кошмары, так часто раздуваемые прессой, как нынешний эпизод, это нисколько не отражается на общем высоком уровне кубино-испанского политического диалога: Куба — последний оплот бывшей испанской колониальной империи, который Испания «сдаст» американскому империализму.
Более чем у половины кубинской элиты имеются близкие родственные отношения с континентальной частью Испании, у некоторых кубинцев остаются родственные связи и на Канарских островах.
Сам по себе феномен кубино-испанских отношений показателен для хитроумной, способной лавировать в огнедышащем пекле современных международных отношений кубинской дипломатии.
Как испанская дипломатия научилась различать полутона и оттенки в скудных красках кубинского политического пейзажа, так и кубинский внешнеполитический ресурс интересен тем, что его следует изучать как один из самых самобытных инструментов неординарной кубинской государственной машины — автократической.
Люди, плохо знающие тему нашего повествования, часто путают кубино-испанские отношения с кубино-чешскими отношениями, говоря приблизительно так: «Когда что-то происходит на Кубе, и начинает пахнуть жареным, обязательно что-то случается либо с чешскими дипломатами, либо с чешскими корреспондентами, либо с чехами как таковыми». Однако это не так, хотя Чехословакия всегда представляла ту часть Евросоюза, которая особенно душевно и щепетильно относилась к «правам человека» на Кубе.
Тема с аккредитацией журналистов Efe всплыла накануне готовящегося в Гаване запрещённого гражданского марша. Он приурочен к вопросу о запретительных мерах Кубинского государства в условиях пандемии.
