Испания уже три дня живёт по законам цивилизованного мира — правительство страны утверждено парламентом и наметился план его действий. Но среди экспертного сообщества развернулась полемика относительно того, будет ли способна несистемная (или, как её ещё называют «внесистемная») оппозиция проводить в жизнь свои радикальные планы?
Универсальны ли методы и подходы для всех стран в случае прихода несистемной оппозиции к власти? Ответ неоднозначен: одни эксперты считают, что специфика страны настолько важна, что общие подходы неуместны. Другая часть экспертов придерживается той точки зрения, что несистемная оппозиция на то и несистемная, что она, придя к власти, ведёт себя радикально и устоявшиеся схемы и связи рвутся.
Экспертами чаще всего приводится негативный пример греческой партии Сириза (лидер — Алексис Ципрас), которая, придя к власти, несмотря на значительные усилия (типа замены своего главного эконом-технолога Яниса Варуфакиса на умеренного чиновника), не смогла сделать ничего. Это привело к быстрой отставке правительства из-за неспособности инкрустировать радикальную социально-экономическую часть экономической программы леворадикальной партии в схемы и подходы, а, проще говоря, в мировоззрение тогдашнего руководства Евросоюза, опирающегося главным образом на концепцию Марио Драги — главного в ту пору монетариста Европы.
Другими словами, сможет ли партия Подемос успешно проводить свою политику, суть которой — радикальная смена всей социальной структуры испанской экономики?
Дорогие читатели, обратите внимание, что Подемос находится в составе коалиционного правительства и не является самостоятельной политической единицей, находящейся у власти. Но даже в таком виде (с известными ограничениями и оговорками, сдержками и противовесами) она планирует провести очень серьёзную социальную «революцию» в рамках самой нереволюционной левой концепции в мире — реформистской.
В чём исторический прецедент нынешнего правительства с точки зрения радикальных реформ как мирового опыта? Он состоит в том, что лидер Подемос Пабло Иглесиас является заместителем председателя Совета Министров Испании, ответственным за социально-экономическую часть, представляя коалицию, где основной ударной силой является тоже оппозиция, получившая название «Единые Левые».
Сам по себе лидер коалиции Подемос, как мы успели разобраться, по своим убеждениям очень близок к взглядам и представлениям на социальные реформы лидера Сириза Алексиса Ципраса. Главная отличительная черта состоит в том, что Пабло Иглесиас обладает незаурядным и тонким чутьём относительно связей с европейскими структурами, прежде всего, со своими единомышленниками в стенах Европейского парламента. Не забывайте о почти 10-летнем опыте пребывания Подемос в качестве депутатов этого главного европейского форума по решению общекоммунитарных проблем.
Не будет лишним отметить, что Пабло Иглесиас давно и хорошо знает социал-реформизм. Уж кто-то, а Испания (как мало кто в Европе) знаком с витиеватой, неоднолинейной историей социал-реформизма на практике.
Испания богата личностями, я бы сказал, общемирового значения, которые стяжали славу мировой социал-реформистской идеи. Такими фигурами является основатель Испанской Социалистической Рабочей партии Пабло Иглесиас — однофамилец лидера Подемос, и «испанский Ленин», как его называли в ту пору — Ларго Кабальеро; это и Фелипе Гонсалес, и Хосе-Луис Родригес Сапатеро.
Все эти люди оставили замечательные письменные воспоминания и труды, которые легли в основу всей большой сокровищницы европейского социализма, столпами которого явились современные вожди: Беттино Кракси, Мариу Суареш, Улоф Пальме, Вилли Брандт, Тони Блэр и ряд других.
Говорят, что золотой век европейского социализма прошёл, и наступило золотое двадцатилетие европейского консерватизма. Но это не так. Не будем забывать, что основу европейской экономики заложили именно социал-реформисты — прежде всего, двадцатилетнее пребывание их в 1960-1980х годах в Германии, а также похожие периоды правления как минимум в трёх скандинавских странах, которые именно в эту эпоху приобрели свой статус сверхблагополучных стран.
Испанские левые (я имею в виду всех, кто левее испанских социалистов) никогда не прерывали «духовного общения» со своими единомышленниками — социал-реформаторами. Ведь главное отличие социал-реформаторов от тех, кого эксперты называют «внесистемной левой оппозицией», состоит в том, что первые ставят задачу медленного эволюционного пути реформирования в социальной сфере (так называемая «ползучая змея»), а вторые призывают к решению социально-экономических задач как набора проблем первостепенной важности не иначе как по принципу «вынь да положь».
Что же Испания? Весь предпринимательский класс, вся испанская крупная буржуазия замерли в ожидании. Мой хороший друг (крупный испанский предприниматель) мне сказал: «Ну, что делать? В Испании к власти пришла внесистемная оппозиция, надо учиться жить вместе с ней. Мы будем делать своё дело — добывать блага для экономики страны, а они — перераспределять доходы государства и общества в пользу бедных и неимущих. Каждый будет заниматься своим делом — в той сфере, где он понаторел».
Несистемная оппозиция у власти, но под присмотром старшего брата — социал-реформистов (они сами себя считают старшими по отношению к «новым левым») — опыт очень интересный и знаменательный для современной Европы.
Впервые за 89 лет в крупной европейской стране мы видим совместные действия двух отрядов «пролетарских партий», обе из которых вышли из одной социально-классовой колыбели, были рождены одними и теми же историческими обстоятельствами, и когда-то почти целый век постулировали одни и те же стратегические задачи. Раскол или развод двух ветвей одного и того же политического и идеологического сегмента произошёл по причине сложения оружия социал-реформистским крылом перед лицом невозможности (нежелания) бороться всеми возможными, прежде всего парламентскими методами, с политическими силами, представляющими крупный капитал.
Красивые теории Карла Маркса, Георгия Плеханова и Хосе Оргега-и-Гассета (вспомним его «Восстание масс») научили испанский истеблишмент сосуществовать на благо общества и экономики, избегая кровопролития, основываясь на принципе взаимопонимания и компромиссов. Научившись «чувству меры и чувству такта», партии пришли к общему знаменателю даже по такому недоговорному вопросу, как повышение благосостояния трудящихся, включающему в себя целый набор реформ, главная из которых — трудовое законодательство и проблема пенсионеров. Обратите внимание, что в правительстве Испании введён специальный пост, за который будет отвечать представитель Подемос — «министр по проблеме равенства». Здесь имеется в виду прежде всего социальное равенство.
Хотелось бы, чтобы такие министерства были образованы во всех странах, а не только в Испании. Есть страны, где разрыв между двумя децилями — верхним и нижним — составляет 16 раз. По теории «социального взрыва», после этой черты возможен социальный взрыв. Так, например, произошло во время революции исламистов в Иране в 1979 году. Это классический пример. Замечу, что разрыв в России составляет кратно больше.
