Испания — традиционалистская страна. Традиционализм для неё — вопрос общественного устройства, и её образ в мировом сознании. На днях у меня состоялся интересный разговор с приятелем — профессором одного известного испанского университета — о том, как лично я сталкивался с элементами традиционализма в современной испанской жизни.
Оказалось, что мне есть что сказать применительно к сегодняшнему дню. У меня есть в этом отношении богатый опыт, из чего я делаю вывод, что скорее всего у других испанцев, постоянно проживающих в Испании, этот опыт ещё больше.
Название моей диссертации «Процесс принятия решений в Испании: структура и система». Что здесь интересного для моего читателя? То, что я изучал вопрос влияния тех или иных общественных организаций, закрытых клубов, влиятельных лоббистских союзов на процесс принятия решений в тех или иных сферах общественного устройства страны.
Приведу пример. Все знают, насколько влиятельны в Испании профсоюзы. Во всех странах Западной Европы это если не первая, то вторая по влиянию сила в обществе. Без Конфедерации профсоюзов не принимается ни одно сколько-нибудь значительное решение в стране. Не говоря уже о таких вопросах, как смена власти, присутствие той или иной партии у руля государства, тот или иной экономический курс.
Испания отвоевала это право у капитала ещё на заре своей демократии. Она отстаивает эти позиции и сегодня. Смотрите, как сильны профсоюзы! Без них не проходит не одна избирательная кампания ни на федеральном, ни на региональном, ни на муниципальном, ни на паневропейском уровне. Глава Конфедерации профсоюзов Испании — это всё равно, что кардинал-примас в католической стране.
Всем известно, что фигуры лидеров профсоюзных объединений: ВСТ, рабочих комиссий, влиятельных региональных профсоюзных объединений (как Эла-STV) формируют главное общественное мнение, которое СМИ называют мажоритарным.
Итак, привожу пример из своей личной практики. Мы все прекрасно знаем, насколько в Испании уважают правящую династию Бурбонов. Но мало кто знает, что представители династии давным-давно представлены и в рабочем движении, а именно в профсоюзных организациях.
Сейчас вряд ли кто вспомнит (а я этого никогда не забывал), что во главе одного из самых влиятельных профсоюзов Испании был двоюродный брат Хуан-Карлоса Первого (отца нынешнего короля Филиппа Шестого) Николас Сарториус.
Семья Сарториусов — семья традиционных аристократов Испании, среди которых были и люди крайне правых взглядов, и представители «красных», что для Испании вещь абсолютно нормальная и обыденная.
Представители огромного числа аристократических семей возглавляли и возглавляют общественные организации, в том числе левого толка. Особенно это типично для экологических, лево-христианских, социал-демократических и правоцентристских направлений.
Для Испании не является странностью или нелепостью, если выходец из аристократической среды защищает по своим убеждениям интересы трудящихся и бедняков. Это считается не только достойным занятием, но этих людей не перестают уважать и в закрытых аристократических клубах, которыми и поныне изобилует испанский бомонд.
Приведу интересный пример из собственной практики. В момент появления танков на улицах Москвы (в августе 1991 года) я находился в стенах одного из самых уважаемых орденов севера Испании — Ордена Кларетианцев. Почти месяц я провёл с монахами и служителями этого ордена, находясь в составе делегации подвижников, занимающихся гуманитарной деятельностью. А именно помощью пострадавшим от Чернобыльской трагедии.
В тот момент я повредил правую ногу и на две недели был прикован к инвалидной коляске, передвигался на костылях. Это время я посвятил даче интервью, общению с прессой, а также длительным и содержательным разговорам со служителями церкви — монахами Ордена.
Интерес к жителям СССР был огромен, если учесть, что в эти дни происходили самые кульминационные события для жизни страны (так называемый «переходный период» от Горбачева к Ельцину). Когда меня впоследствии спрашивали: «А где вы были в августе 1991 года?», предполагая, что я мог быть не с теми, с кем надо, я отвечал: «Я был заточен в католическом монастыре на севере Испании и был на костылях».
Мне этот август 1991 года запомнился очень содержательными интересными рассказами, открывшими мне закрытую жизнь испанских Орденов, которые и поныне играют весьма значительную, если не сказать определяющую роль в политической жизни страны.
Именно монахи этого Ордена, вручив мне как иностранному члену почётный знак, который я с гордостью ношу и поныне, показали мне наяву, как религиозные общества влияют на общественное сознание жителей Испании. Они непосредственно участвуют в процессе принятия решений, в том числе в таких важных сферах, как социальная.
Я впоследствии стал уже членом многих уважаемых ассоциаций Испании. Например, Хорового общества Страны Басков, которое в своём сегменте культуры играет ту же роль, что и Орден Кларетианцев в общественной жизни страны.
В Испании более 11 тысяч религиозных Орденов и общин. И поныне эти закрытые коллективы формируют то, что мы называем «испанским менталитетом», но при этом нисколько не обременяют современное и прогрессивное развитие общества, где лидируют закрытые объединения трудящихся. Такие, как тот профсоюз, который возглавлял знаменитый Николас Сарториус — брат короля Испании.
В заключение отмечу, что любое общество открыто для прогресса и устойчивого экономического развития тогда, когда оно учитывает интересы всех слоёв и стран своего населения. Даже если кого-то меньшинство, а кого-то — крохотная группа.
