Каждая эпоха отличается какой-то основной чертой. Сегодня в Европе рефреном проходит главная дискуссия вокруг статуса отдельно стоящего гражданина: чем он отличается от раба Древнего Рима или Древней Греции. Кто он? Говорящее орудие, вольноотпущенный или илот? С момента создания Европейского Союза (то есть, как минимум с 1951 года), главный срез этой дискуссии — кто главный бенефициар отчуждения чужого труда.
Мир капитализма — это мир несовершенных человеческих отношений, но он такой, какой он есть. Противоположная модель — это охлократия — власть толпы. Практически все страны, включая Испанию и Россию, за последние 150 лет познакомились с обеими моделями.
Капитализм — вещь отвратительная и отталкивающая. Об этом много написано и это аксиома, не подлежащая обсуждению. Однако она отличается от рабовладельческих социальных структур Древнего Рима и Древней Греции. Специалисты до сих пор ведут спор о том, какая система была более совершенной с точки зрения положения о правах рабов: древнеримская или древнегреческая?
Сторонники древнегреческой модели как более совершенной утверждают, что раб в одном полисе в Греции мог стать свободным гражданином в другом. Или, наоборот, свободный гражданин из Спарты мог стать рабом в Афинах.
В Древнем Риме, где в эпоху Поздней Республики правили 2’000 патрициев, раб был рабом на всей территории, а свободный гражданин оставался всюду свободным гражданином. Сторонники теории модели рабовладельческого строя в Древнем Риме как более совершенной утверждают, что там у рабов-де было больше прав, чем в Древней Греции.
В защиту своей аргументации они приводят следующий пример. Приблизительно за 2 недели до празднования современного католического Рождества в Древнем Риме начинались празднества в честь главного римского бога — Сатурна. В это время сатурнины были свободными, а хозяева прислуживали своим рабам так, как те прислуживали им в другое время.
Напомню, что в Древнем Риме было три основных категории рабов. Самая «привилегированная» — домашние рабы (горничные, парикмахеры, постельничьи), а самые бесправные и презренные — «мечники» (от слова gladius — меч), или гладиаторы. Последние получали свободу за многочисленные победы, но оставались презренными до конца своих дней. Вспомним историю Спартака, его единственной надеждой на полное спасение была мечта, что Сулла мог бы его выкупить.
Интересно то, что в современной российской литературе всё чаще появляется исследовательская тема сравнительного анализа монархических устройств в Европе (что лучше, а что хуже). Так, недавно МГИМО издала сборник, в котором содержатся несколько подобных публикаций.
Чем вызван интерес (тем более в России) к теме государственного обустройства страны? С одной стороны, понятно — за последние 100 лет государственное устройство в стране менялось 5 раз: нет никакой стабильности. Для сравнения, в той же Британии со времён Кромвеля государственное устройство не менялось ни разу, поэтому не менялись и общественные отношения.
В Европе же не утихают два главные вектора глобальной общественной дискуссии, которую коротко можно было бы охарактеризовать так: кому в Европе жить хорошо? Проблема государственного устройства — то, где черпать оптимальный исторический опыт — вопрос непраздный, а сустантивный, содержательный. Раздаются голоса экономистов, социологов, социальных антропологов о том, что состояние общественных отношений в регионе относительно проблемы отчуждения чужого труда и присвоения его результатов далеко не ушло со времён Древней Греции и Древнего Рима.
Посудите сами, в России со времён Петра Первого было закреплено окончательно и бесповоротно положение рабов, которые назывались крепостными, а в советский период изъятие паспортов у крестьян, лишение их орудий труда, изъятие у них не просто материальных средств, но и нажитого непосильным физическим трудом излишков их рабского труда — это продолжение истории Древнего Рима или Древней Греции.
Откуда проистекает история с Брекситом — выходом Великобритании из состава ЕС? Интересный ракурс — раздаются голоса о том, что помимо чисто экономических имперских трендов в современной Великобритании определяющим мотивом выхода третьего по величине партнёра ЕС было сохранение статуса самой прочной, незыблемой формы государственного устройства — Британской монархии.
Британская монархия не хочет быть «разбавлена» европейскими моделями демократии, как это произошло, по мнению британских монархистов, с европейскими монархиями. Страна должна по-прежнему олицетворять незыблемость как имущественных, так и общественных отношений, которые ни в коем случае не должны быть описаны или определены никаким другим способом, кроме репутации и авторитета самой Британской монархии.
Уместно напомнить, что в Британии до сих пор нет никакой Конституции — её никогда там не было, а Основной закон — это свод прецедентных актов в различных областях общественной и государственной жизни. Британия — ничто иное, как оформление наиболее благополучного капиталистического устройства из известных сегодня в мире.
Хочу сразу оговориться, что по критериям уровня жизни и качества жизни в Европе есть и более благополучные страны: Норвегия, Финляндия, Швеция, Швейцария (хотя она не входит в ЕС). Но закрепление в нынешних условиях развития капитализма формы государственного устройства чрезвычайно важно. Она и только она даёт «крупье» права на честное ведение игры за столом.
При всём правовом характере Испанской монархии (её признали все политические силы страны, от коммунистов до социал-демократов, само собой, консерваторы и правые), она имеет ряд «родовых пятен»: несовершенную систему имущественных отношений и, в первую очередь, нестабильное положение основной массы наёмных рабочих и пенсионеров.
Положение пожилых людей в Испании — одна из самых грустных страниц пенсионного законодательства в ЕС. Но на ум приходит мысль о том, что есть страны, не входящие в состав ЕС, где положение пенсионеров — это положение гладиаторов в Древнем Риме или илотов в Древней Греции.
Несколько десятилетий назад, будучи сотрудником одного из известных think tanks в эпоху СССР, я был участником визита Конфедерации испанских предпринимателей в Москву, и их руководитель, помнится, тогда привёл цитату одного из русских классиков, который сказал, что критерием положения экономики на текущий момент может быть положение стариков и состояние дорог в стране. И добавил, что за этим должны следить главы государств, потому что с них — главный спрос. Согласитесь, что есть, над чем задуматься и сегодня, ведь наши читатели — люди образованные. Это профессора, академики, дипломаты, преподаватели ВУЗов и менеджеры международных компаний. Они поймут, что имел в виду испанский предприниматель Карлос Феррер Салат.
Британская монархия по сравнению с Испанской монархией — это олицетворение незыблемости и устоев взаимоотношений, прежде всего, предпринимательского класса и наёмных рабочих. Отличие первой от второй в том, что они учитывают и учитывали на протяжении последних двух столетий все последние достижения «социальных битв» и выступали в качестве справедливого арбитра в социальном устройстве своего государства.
