Сегодня пришла печальная весть о том, что ушла из жизни Кармен Лосана Абео — вдова автора проекта транзита в Испании Торкуато Фернандес-Миранды, скончавшегося в 1980 году во время визита в Соединённое Королевство.
Моим читателям не надо рассказывать, кто был автором проекта транзита от диктатуры к демократии. Торкуато Фернандес-Миранда был председателем последних кортесов при Франко. Известна фраза генерала Франциско Франко: «После моей смерти в Испании будет всё другое». Вот это «всё другое» и придумал (но не провёл в жизнь, это сделал другой человек — герцог Кадисский Адольфо Суарес) Торкуато Фернандес-Миранда ещё при жизни генерала Франко.
Фигура председателя кортесов в эпоху диктатуры была чем-то наподобие кардинала Ришелье при Людовике XIII. Испанский деятель, пользующийся абсолютным доверием Франко, и после смерти адмирала Карреро Бланко стал его так называемым «светским духовником», и в последние 2 года жизни (1974-1975 годы) был негласным правителем Испании. Без его гласного или негласного одобрения не проходило ни одно сколько-нибудь значительное властное решение. Само собой разумеется, что после кончины диктатора молодой король Хуан Карлос в полной мере «опёрся» на этого значительного государственного деятеля.
Никто иной как Торкуато Фернандес-Миранда предложил не много ни мало три фигуры на выбор короля, из которых монарх выбрал одного — Адольфо Суареса — в качестве «лоцмана», который должен был провести достаточно неповоротливый и громоздкий корабль под названием Испания среди острых рифов и бушующего моря в ту самую тихую гавань, которую мы сейчас называем «европейской демократией».
Вместе с Адольфо Суаресом были представлены ещё две фигуры: Альфонсо Осорио и ещё один, о котором сегодня рано говорить в полный голос. По тем или иным причинам, фигура А. Осорио была отклонена и выбор главы государства был остановлен на кандидатуре того, кто впоследствии стал герцогом Кадисским.
История не имеет сослагательного наклонения, но ясно одно: благодаря политическому чутью и государственной мудрости, присущей этому внуку Альфонса XIII, выбор был сделан правильно. Но кандидатуры выбирал именно Торкуато Фернандес-Миранда, к которому диктатор Франко всегда обращался просто по фамилии: Миранда.
Об этом случае и о роли Торкуато Фернандес-Миранда в современной истории написано огромное число литературы. Однако следует признать, что именно этот деятель, при всём своём франкистском прошлом и однозначной преданности идеалам, провозглашенным Франциско Франко ещё на заре своего восхождения, обладал удивительной политической прозорливостью и однозначно любовью к своей родине.
Сейчас трудно судить о том, какими мотивами был движим Торкуато Фернандес-Миранда, но его единомышленники никогда ему не простили того, что он был автором проекта транзита, и особенно того, что он сделал персональный выбор.
Как бы там ни было, Испания сегодня живёт и процветает. А как она живёт и процветает — это судить самим испанцам, живущим в Испании.
По сообщениям из Лондона и Брюсселя, сегодня в Европе произошли поистине исторические события — с одной стороны, Лондон встал в фарватер самостоятельного движения по своему национальному курсу в мировой экономике, а Брюссель, хоть и потерял значительного участника своего клуба избранных, но зато взамен получил серьёзный сигнал на консолидацию своих рядов и своих усилий в движении вперёд и, прежде всего, на Восток.
Почему «движение на Восток»? Во-первых, об этом писала редакция «Э-Вести», это единственная значимая альтернатива в развитии своего собственного торгово-экономического потенциала, который ещё далеко не исчерпан. Во-вторых, Восточная Европа и особенно Россия — это естественное экономическое пространства в том смысле, как его понимают обе стороны с точки зрения взаимной выгоды.
А при чём здесь Испания, спросите Вы? То положение, в котором находится Борис Джонсон — в эпицентре внимания общественности, с его оптимистическими прогнозами относительно скорого и масштабного экономического расцвета на Британских островах — это пример для испанского лидера Педро Санчеса, как засучив рукава заняться теми же проблемами, но только в стране, которая остаётся в составе клуба избранных, где ей предстоит занять достойное место, а не довольствоваться ролью страны второго эшелона развития.
В этом смысле у Испании, как ни у кого из членов ЕС, нет ещё такого незадействованного потенциала, который он бы мог реализовать на Востоке континента. Испания — это 16-й партнёр для России, в то время как Россия для Испании — 21-й торгово-экономический партнёр.
В заключение хочется сказать, что Испания ставит перед собой не какие-то несбыточные, неосуществимые планы — вовсе нет. Включение Испании в интенсивное и объёмное сотрудничество с Россией — вещь вполне логичная и не лишенная своего рода гармонии. Россия не обязательно должна поставлять углеводороды на испанский рынок, а Испания, в свою очередь, не приговорена навечно быть поставщиком вина, сыров и хамона.
Если пересмотреть всю номенклатуру товарных позиций (а это уже следовало сделать давно), то обе страны вырвались бы вперёд не только по объёмам в абсолютных величинах продаж своих товаров на взаимных рынках, но и создали бы особую атмосферу доверия и прочности в целом на европейском треке отношений.
