Рассуждения Нобелевских лауреатов по экономике о возможности создания экономики, опирающейся на социальное согласие, не только вполне реальны, но и зиждутся на конкретных расчётах. Сегодня в Испании главный «сыр-бор» идёт вокруг ключевого вопроса: как правительство, стремящееся к повышению благосостояния трёх четвертей своего населения, может добиться цели при условии реальных уступок со стороны «капитанов экономики».
Интересно то, что все расчёты есть, и они все находятся в открытом доступе. Их не надо даже искать. Они все имеются в выкладках рейтинговых агентств, которые следят за положением крупнейших испанских экономических операторов, а положение «трудящихся» описано в ежегодных отчётов профсоюзных объединений: «ВСТ», «Рабочих комиссий», «ELA-STV».
Что касается ежегодных отчётов Евростата и других специализированных экономических обзорных докладов, то это отдельная история, потому что все цифры надо пересчитывать с учётом коэффициента реального положения дел, которое отмечают конкретные акторы.
Правительство Испании «сшиблось лбом» с оппозицией по главному вопросу: где то общее пространство, в котором перекрещиваются наиболее противоречивые, острые интересы двух полюсов: «мира наёмного труда» и «мира капитала»? Давным-давно (уже 10-15 лет тому назад) ведущие учёные мира (ряд Нобелевских лауреатов по экономики, например, Джозеф Штиглиц) писали о том, что социальный мир, основанный на социальном контракте, возможен в любой (абсолютно любой!) стране, где есть чёткое понимание социального согласия.
Этот социальный мир возможен, потому что он реален — он уже есть во многих странах мира, хотя понятие социального мира в этих странах разное. Как можно сравнивать, например, такие страны как Кувейт, Катар, Бахрейн, Объединённые Арабские Эмираты, Бутан с такими странами как Норвегия, Израиль, Финляндия, Швейцария, Дания, Швеция?
У всех есть свой подход к социальному миру. Одни понимают его как идеальную религиозную (в данном случае, исламскую) модель экономики, где каждый житель страны по факту рождения получает некую сумму стартового капитала неважно какого дальнейшего предназначения (на образование, подъём бизнеса и т.п.). Другие, та же Норвегия, имеют почти идеальную модель рентного капитализма. Каждый житель королевства по факту рождения становится уже маленьким капиталистом.
Социальный мир — это прежде всего социальное согласие. Это, конечно, не межклассовый мир, но именно согласие, основанное на правовых «сдержках и противовесах», закреплённых в Конституции и регулируемых законами и подзаконными актами.
Экономическая модель в каждом случае своя. Таких моделей по миру 16: рентный капитализм, исламская модель общества, общинный капитализм, акционерный капитализм или народный капитализм и другие. Новый ноу-хау — профсоюзный капитализм, то есть, капитализм, управляемый профсоюзами. В качестве такой модели предлагается американский вариант, где в ряде штатов страны (Пенсильвания, Южная Дакота, Аризона) действительно экономики руководятся профсоюзными лидерами под контролем общественных, религиозных и профсоюзных организаций.
Теперь по существу вопроса. Утверждения как некоторых правых Испании, так и левых о том, что социальный мир невозможен — ложь. Он возможен и может базироваться на любой идее: от националистической до религиозной. Он возможен и в Испании. Зачатки социального мира были заложены в уникальный период истории современной Испании — в первые 8 месяцев после смерти диктатора Франко. В тот период креативные идеи «Демократической платформы» и «Демократической хунты» канули в Лету, а жаль! К этому надо бы вернуться.
Жалкие остатки концептуальных основ социального мира, который был реален и возможен в Испании, были выражены в экономической части «пакта Монклоа» и в экономической программе партии самого Адольфо Суареса, которую уже сейчас в Испании никто и не помнит — партии Социально-демократического центра.
Наши аргументы в пользу вышесказанного таковы. С нашей точки зрения, режим социального контракта существует в таких странах как Израиль, Швейцария, Дания, Финляндия, Норвегия, ряде стран Ближнего Востока и Малой Азии, а также на территории самой Испании в некоторых автономных областях, например, в Стране Басков, Кантабрии, в какой-то степени в Арагоне и соседнем княжестве Андорра.
Я уже слышу раздающиеся голоса о том, что от моих слов исходит «дух надклассового согласия» и «межклассового мира». Это не так. Классы, страты, социальные группы, конечно же, существуют и будут сохраняться до тех пор пока производственные силы и производственные отношения, характерные для сегодняшнего дня не будут преобразованы в другие формы, характерные для общества «Индустрия 5.0».
Сегодняшняя ситуация в мире характеризуется тем типом межклассовых отношений, которые базируются на том типе социально-экономических структур наблюдаемых нами обществ — других нет. Но социальный контракт и, в какой-то степени, социальный мир возможны. Они достигаются в ряде случаев достаточно эффективно благодаря своей идеологеме.
В Израиле и Стране Басков — благодаря наднациональным идеям, пусть и этноцентричным, в других случаях — исламоцентричным, в третьих — из соображений самосохранения монархических династий или выживания традиционных элит.
Как показывают расчёты, разрыв между высшими и самыми низшими децилями общества в странах «социального согласия» сведены до минимума — они составляют не более 5 пунктов. В странах одиозных, где традиционно отчуждаются результаты наёмного труда «азиатского типа производства» (Испания, Россия, Украина, Турция, ряд африканских стран и некоторые латиноамериканские деспотии), разрыв составляет более 10 децилей. В странах наиболее одиозных — типа России, Молдавии и Таджикистана — более 16 децилей.
Напомню, что в России наряду со странами чёрной Африки южнее Сахары (из 48 наиболее бедных стран мира большая часть располагается в этой части африканского континента) люди либо не имеют пенсий, либо они составляют сотую часть реального прожиточного минимума.
Пенсия в России — это дань мифологеме советского периода о том, что пенсионер — человек, отдыхающий после заслуженного труда, находящийся на покое. В то время как и в эпоху СССР пенсия не соответствовала, конечно же, этому определению.
Запутанная, непрозрачная, зубодробительная система пенсионного обеспечения в ряде стран означает всегда только одно: её отсутствие. Обратите внимание, что там, где вопрос с пенсиями решён однозначно и бесповоротно, система её назначения предельно ясна. Выражение «кто ясно мыслит, тот ясно излагает» относится прежде всего к пенсиям.
Только в тех странах, где отношение к старикам, немощным и детям уважительное, а не человеконенавистническое, есть шанс на справедливый социальный договор. Любая власть, заявляющая о том, что она справедливая, но при этом в её стране отсутствуют социальные гарантии (прежде всего, пенсии), не даст стране шанса войти в историю иначе как под знаком Сталина, Берии или Франко.
В Испании социальный мир возможен, более того, реален. Что для этого нужно сделать? На первый взгляд, ответ прост — сесть за стол переговоров. Но чтобы политики сели за стол переговоров, нужно, чтобы их кто-то посадил за этот стол. А авторитет монархии в Испании, к сожалению, поколеблен. Пожилой монарх — Хуан Карлос Первый — похоже, ушёл на покой, а таких лидеров как Торкуато Миранда и Адольфо Суарес, или даже Сантьяго Карильо мы не видим.
Социальный мир — это не желаемая, вожделенная цель. Это императив текущего момента. Без этого Испания не двинется вперёд. Как, впрочем, и любая другая страна, если она претендует быть великой.
