Как можно посмотреть на появление статьи Председателя Госдумы Вячеслава Володина в «Парламентской газете»? Что первично, яйцо или курица? Что было первым: начало полемики или реакция верхов?
Вячеслав Володин предложил расширить полномочия парламента и сделать фигуру Председателя Совета Министров, по сути дела, ключевой во властной органиграмме современной России. Другими словами, это нечто подобное тому, что существовало в эпоху Руслана Хасбулатова в бытность его лидером Верховного Совета РСФСР, когда парламент правил через главу исполнительной власти страной. Фигура же первого лица в государстве играла тогда чисто арбитражную роль, что-то наподобие третейского судьи в карточной игре.
Понятно, почему произошёл вброс такого сценария развития событий именно сегодня. После 2024 года планируется, что эту должность вновь займёт тот, который сегодня находится на более высоком уровне — в Кремле.
Проблема-2024, понятное дело, волнует всех россиян, весь мир, волнует она и редакцию «Э-Вести». Здесь надо учесть одно — тот, кто даст наиболее востребованную «формулу счастья», тот и будет у руля самого процесса. Так было в Испании в переходный период от диктатуры Франко к демократии (об этом чуть позже мы поговорим поподробнее), так было и в недавней российской истории на этапе пересечения красной черты от эпохи Горбачева к эпохе так называемого «постсоветского периода». Ряд органов печати, некоторые из которых далеки от оппозиционности, как, например, «Новая газета», прямо пишут, что идеальная форма — это та, которая будет устраивать обе стороны участников процесса.
Сторонами они называют Кремль и кремлёвских парттехнологов, с одной стороны. Другая сторона — все остальные.
Как найти то самое «Соломоново решение» — неясно никому. Но оно есть. Понятно, что «кремлёвский штаб» разрабатывает свой сценарий, тем более, что он до сих пор проходил. На этот раз сигнал из штаба сделал спикер парламента. Но это уже далеко не первая ласточка подобного рода. До сих пор такие сигналы из штаба приходили с разных сторон и имели самую экзотическую форму, вплоть до передачи власти династическим путем.
Что и говорить, Россия — страна загадок. Николаю Второму накануне октябрьских событий глава Жандармского управления докладывал: «Ваше Величество, грядёт бунт! Следует принять экстренные радикальные меры! «. Ответ императора был коротким: «Так арестуйте зачинщиков и главарей, и посадите их в Шлиссельбург, чтоб неповадно было и им самим, и всем остальным также!». Ответ был поразительным: «Ваше Величество, так нет же никаких остальных?! Они все-то и взбунтовались!», — сказал глава Жандармерии.
Российская история и впрямь изобилует примерами силовых методов решения социально-экономических и социально-политических задач. Со стороны и впрямь кажется, что в традициях российской политики методы византийских лабиринтов — чуждое явление. Трудно вспомнить в новейшей истории, чтобы транзит проходил без силовых решений. А ведь это уже не транзит! Это уже транзиториум! Это уже балансирование на грани гражданской войны, если уже не сама гражданская война. Она ведь тоже бывает разная: она бывает долгая, кровопролитная, масштабная; она бывает городская, локальная; но она обязательно должна быть кровопролитной.
Конечно, формула Маркса о пролитой детской слезе здесь вспоминается как неуместное высказывание и как горькая, но истина, потому что ни одна борьба, имеющая социальный характер, не обходится без противостояния, а зачастую — без жертв тоже. Вопрос только в масштабах.
Понятно, что она как правило одной детской слезой не обходится. В октябре 1993 года, во всяком случае, не обошлась точно. Обойдётся ли на этот раз? Вот вопрос. А надо, чтобы обошлось! Иначе нельзя. При всей российской традиции отвергать исторический опыт, и при её необузданном стремлении каждый раз наступать на те же грабли, осмелюсь все-таки привести ряд соображений из недавней истории как России, так и её ближайших соседей по континенту.
Я сам был участником событий той поры, когда в 1991 году происходил переход от горбачевизма к ельцинизму, когда было сладко предполагать, что происходит переход от централизованной командной системы управления к демократии времен древнегреческих традиций народного самоуправления. Вскоре, как мы помним, весь мир замер от того, что он увидел, и его поразило глубокое разочарование. Наступило отрезвление после тяжёлого похмелья, вызванного искусной аллегорией на европейскую демократию в условиях посттоталитаризма. Для всего народа, для простых людей — рядовых граждан — настало время удивления и оторопи от циничных способов смены пиджаков и при тех же головах и душах (у тех, разумеется, у которых они были).
Скажи мне кудесник, любимец богов, что станется ныне со мною? Та формула счастья, которую предлагает Кремль устами Володина — не более чем хитроумная уловка умных, образованных парттехнологов, которых мы знаем, а некоторых даже и хорошо, лично.
Понятно, что эта формула счастья уже поддержана партистеблишментом, она и дальше будет идти, как мы говорим, победным маршем по городам и весям. Как говорит партистеблишмент, а это их сленг, «тема запущена». В своём недавнем интервью «любимец женщин и молодёжи» Пётр Толстой в своей вальяжной манере (видимо, перешедшей к нему по наследству от вельможных предков — я имею в виду его предка, добросовестно исполнившего задание августейшего отца относительно августейшего сына; это событие сыграло роль как в истории страны, так и в истории семьи).
Роль Алексея Николаевича Толстого (прошу не путать с Алексеем Константиновичем) была заметна не только в его творчестве, в его рассказах 1910-1912 годов. В частности, в рассказе «Наташа». Но и его заметной ролью в событиях вокруг судьбы выдающейся русской поэтессы Марины Цветаевой и её несчастного сына — Мура.
Понятное дело, дети за отцов не отвечают. Это стало хорошо понятно в эпоху великого вождя всех времен и народов, когда, конечно, дети не отвечали за родителей, но в реальности они отвечали не только за родителей, но и Бог знает за кого ещё, включая фонарный столб, стоящий рядом. Но, как говорит старая русская пословица: «Кто старое помянет — тому глаз вон!». И не будем забывать о христианской традиции и роли Всемилостивейшего и Всепрощающего, который всегда простит и обогреет.
Моё мнение — надо изучать не только всемирный опыт переходного периода, где бы он ни происходил — в России, на Тибете, на острове Вануату… Важно, чтобы он был бескровным и подходил к российским реалиям.
Я как считал 25 лет назад, так и сегодня считаю (об этом я писал и говорил, и говорил публично — испанский опыт переходного периода, который я очень хорошо знаю, потому что общался с участниками переходного периода) не только применим к России, но, по моему мнению, это единственно возможный путь прохождения между политическими Сциллой и Харибдой. Я настаиваю, что единственно подходящий и возможный путь бескровного и бесстрессового транзита — это вариант перехода, который совершил тандем Хуан Карлос — Адольфо Суарес.
Да, действительно, немаловажную роль в событиях сыграла фигура Торквато Фернандеса де Миранда — председателя кортесов в эпоху генерала Франко. Эта фигура до сих пор до конца недооценена и мало изучена даже в самой Испании. Но этот человек, по моему мнению, был ключевой фигурой в подготовительном периоде к переходу от диктатуры генерала Франко к формам конституционной монархии. Это ведь он придумал не только форму будущего государственного устройства Испании, но он дал и весь список персоналий.
Король был тогда растерян, он не знал, за что хвататься. Метался от одного сценария к другому. И нам известно, что в его «редакционном портфеле» были даже радикальные сценарии развития событий, но он на них не пошёл, потому что рядом был его наставник Торквато де Миранда — человек, который знал, куда идти, зачем идти и с кем идти.
Приведу только два примера: это он придумал, кто будет главными действующими лицами в будущей политической пьесе под названием «Демократическая монархия». Здесь главенствующую роль и все заглавные партии он отводил историческим лидерам левых партий; он разработал план для спецслужб по так называемому «умиротворению бункера» (об этом очень подробно пишет испанская исследовательница В. Прего), и это он и никто другой предложил фигуру Адольфо Суареса в качестве главного демиурга, лоцмана для судна, которое должно войти в гавань бесшумно и без повреждений, везя на борту самый ценный груз, имя которому — испанский народ.
Торквато де Миранда предложил королю на выбор три кандидатуры. Все три не были известны главе государства.
Напомню, что это было весной 1976 года, и что кроме Адольфо Суареса в этом списке были ещё двое — Альфонсо Осорио и некто, кого я не хотел бы называть сегодня ввиду своих личных причин.
Список был подготовлен Т. де Миранда так, чтобы выбор пал на Суареса — это и была кандидатура самого де Миранда. Как и ожидалось, король отклонил две другие кандидатуры, оставив того, «кого надо». Торквато де Миранда ликовал, и тому была причина: бескровный транзит для Испании был обеспечен. И вот почему.
Помимо всех необходимых реквизитов на эту роль (всякого рода гарантии, поддержки и тому подобное), наш герой обладал главным: политическим чутьем.
Второе, на что я хотел бы обратить внимание — это удивительная честность и бескорыстие. Вещь, которая является уникальной, если не исключительной в политической среде. Должен отметить в качестве примера, что Адольфо Суарес не грешил никогда. Мне достоверно известно, что когда он заболел уже будучи пожилым человеком, давно ушедшим на покой, у него — выдающегося политического деятеля уровня Шарля де Голля, Уинстона Черчилля и Франклина Делано Рузвельта — не было денег даже на собственное лечение в государственном госпитале. Эти деньги ему дал король из собственного кармана, подчеркнув при этом, что он это делает в знак уважения его заслуг, так как это было прямое нарушение законодательства, и короля могли упрекнуть в использовании должностных обязанностей в корыстных целях. Что, конечно, не могло быть сделано.
Да, Испания — удивительная страна, и её опыт в России не всегда применим, но методы, подходы, схемы, и, самое главное — концепция бескровного решения крупных политических задач — вещь, бесспорно относящаяся к общей сокровищнице мировой политической культуры.
Таких примеров и столь сходных с Россией, как это было в Испании, трудно найти. И новая политическая история, которую мы отсчитываем от Совещания в Хельсинки в 1975 году, не изобилует удачными для России примерами.
Резюмируя вышесказанное, хочется подвести читателя к призыву о добросовестности чтения — во-первых, предлагаю ему сделать лайк на мою статью, а во-вторых, прошу прочитать все мои статьи по переходному периоду в Испании и его аллюзии на российскую действительность, а затем создать широкий фронт всех мыслящих и прогрессивных людей России и Земли за создание в России счастливого, процветающего, глубоко самобытного и комфортного для своих граждан (причём, всех без исключения) государства.
