То, о чём я напишу сегодня, не напишет никто. Ни в России, ни в Испании. Почему именно сегодня с лидера каталонистов Карлеса Пучдемона сняли иммунитет, полагающийся ему как депутату Европарламента?
5 июля 2023 года Суд Европейского Союза отклонил апелляции трех депутатов Европарламента, выступающих за независимость Каталонии: Карлеса Пучдемона и его соратников Клары Понсати и Тони Комин, которые оспаривали отмену их иммунитета, за которую в 2021 году проголосовали в Европейском парламенте. В результате иммунитет снят. Но почему?
Я рассуждаю как человек, хорошо знающий мировую экономику и «решение национального вопроса» на сегодняшний испанский манер. Все события вокруг «сепаратизма» в Испании традиционно напрямую связаны с жизненным уровнем «национальных окраин», которые давным-давно не являются никакими окраинами, но являются ни много ни мало локомотивами испанской экономики. Посудите сами. Страна Басков даёт Испании 25% ВВП страны, а Каталония — 20%.
Никогда ни Испания, ни Каталония, ни тем более Страна Басков не будут поступать, как поступила Россия по отношению к мировой экономике: ставить телегу впереди лошади. Не будет каталонская буржуазия (ей такое не приснится даже в страшном сне) ставить вопрос о переформатировании финансово-экономических потоков между остальной Испанией и бывшим графством Барселонским.
Другое дело — вопрос о «разогреве» национальной карты в Каталонии. Держать всё время в напряжении народ и играть на одной и той же клавише в одной и той же октаве — это к политиканам. Как только политический бомонд видит резкое ухудшение социально-экономических показателей в целом по стране (не по Каталонии!), моментально вступает в игру «каталонская карта».
По прогнозам, рост ВВП Испании замедлится до 2,1% в 2023 году и до 1.9% в 2024 году, после двух лет сильного роста на 5.5%, являющегося восстановительным после пандемии. И тут понадобилось решать «национальный вопрос».
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы проследить именно такой ход развития, начиная с референдума о пребывании Каталонии в составе Испании в 2010 году. Я первым писал об этом в российской печати, в «Независимой газете». Уже тогда я делал прогноз о том, что для Испании (а лучше сказать — для правящего класса этой страны) станет актуальным разыгрывание карты «каталонского вопроса».
«Этот вопрос действительно относится исключительно к компетенции национальных властей», — говорится в заявлении Суда Евросоюза, отдающего каталонских политиков, проживающих в Бельгии, испанскому правосудию тогда, когда это необходимо Испании. Как только в худшую сторону меняется экономическое положение в стране, моментально острие шпаги заносится над светлым челом защитников вопроса о каталонской самобытности.
Национальный вопрос нигде никогда не был решён окончательно. Об этом писали нобелевские лауреаты по экономике, светочи современной политической науки (те же самые Уильям Черчилль, Шарль де Голль, Конрад Аденауэр, Роберт Шуман, Жан Монне и многие другие). Вспоминаются слова министра финансов в правительстве диктатора Мигеля Примо де Ривера, правление которого привело к созданию Испанской Республики в 1931 году: «Я предпочту видеть Испанию «красной», но ни в коем случае не разъединенной».
Прошёл почти век с тех пор, как великие умы «переходного периода» (Перехода Испании к демократии) — беспрецедентного в истории политического опыта, собравшего воедино не только интеллектуальный потенциал различных политических сил страны: от коммунистов до крайних националистов, продемонстрировали всю силу своего человеколюбия и преданности своему народу. Тогда ими была написана Конституция 1978 года и заключен Пакт Монклоа, согласно которым дух и совесть нации были сохранены. Испания осталась многоликой, многовекторной, многоконфессиональной и многонациональной страной. В развитие этого расцвёл и национальный колорит: сегодня в Андалузии, например, появились мэры городов — цыгане.
Это привело к тому, что Корона остаётся на своём месте, а границы страны сохраняют свою девственность и непорочность. При этом процессы политического свойства в регионах стали решаться тет-а-тет на основе договора элит. Элиты отныне договаривались с федеральным центром в кулуарах, и только затем всё выносилось на поля чистых листов бумаги.
Мне достоверно известно, как втуне шли переговоры между каталонским бомондом и так называемым федеральным центром накануне события, известного как «референдум о независимости Каталонии» в октябре 2017 года. Этот процесс зашёл в тупик, и именно по этой причине обсуждался вопрос о том, ввести или нет танки для подавления сепаратистстких настроений. Но, слава Богу, рассудок победил безрассудство, а политический цинизм занял место романтического идеализма.
Из Каталонии через Испанию в Европу идёт 80% всего объёма торгово-экономических отношений. Сюда включены не только финансовые потоки, но и потоки товаров и услуг, которые производит Каталония. И, наоборот, потоки товаров, без которых не может жить регион.
Всякий раз, когда происходит какое-то ЧП, как, например, резкое ухудшение социально-экономического положения масс в стране, так в одночасье страна и мир узнают о существовании «каталонской эмиграции» в Брюсселе. Но мы — специалисты по Испании, прекрасно знаем, что таковой не существует в рамках ЕС. Там идёт абсолютно размеренный, взвешенный текущий процесс решения и разрешения вопросов такого свойства.
Каталония официально по Конституции имеет законное Бюро информации при органах ЕС (нечто подобное посольству Каталонии в Европе), в Европарламенте у региона третья по количеству фракция после социал-демократов и консерваторов. Она представлена Регионами Европы, которых 360. Сюда входят не только Каталония, но также Уэльс, Шотландия, Эльзас и Лотарингия, Лапландия.
