Профессор Донского государственного технического университета Владимир Трут высказал странную, на взгляд непосвященного читателя, мысль о том, что украинское казачество не является частью украинского народа. При этом он привёл убедительные доводы в подкрепление распространенного тезиса «запорожцы (запорожские казаки) и малороссы (будущие украинцы) никакого отношения друг к другу в плане происхождения и развития практически не имели».
Дело в том, что нынешняя структура общества резко отличается от той, что была в XVI-XVII веках, когда формировалось малороссийское казачество.
До 1917 года российское общество было сословным, а не национальным, и то же казачество подразделялось на категории не по национальному признаку, а скорее по роду деятельности предков на основе полученных ими привилегий.
Помните, как говорил В. Маяковский: «Мой дед был казак, а второй — сечевик»? Так русский поэт различал двух своих казачьих предков, один из которых был представителем малороссийского казачества, сердцевиной которого была Запорожская сечь.
Заметим, что он не назвал своего деда малороссом или украинцем, и дедов разделил по социальному (не национальному) происхождению.
В статье профессора Донского университета приводятся материалы украинского историка первой половины XX века Дмитрия Яворницкого, который тщательно исследовал Запорожскую Сечь и свидетельствовал, что «сечевики» — прежде всего социальное, а не этническое образование.
Автор публикации подчёркивает, что малороссийские казаки отмежевывались от как от других казачьих объединений, так и от крестьянства Малороссии. Последнее, конечно, не воспринимало себя частью казаков.
Казак казаку — рознь. Так и население Малороссии (нынешней Украины) не было единообразным, и малороссийские крестьяне имели другие привилегии и вели иной образ жизни, чем потомки «сечевиков».
Владимир Трут указывает на то, что взаимоотношения между малороссийскими казаками и другими малороссами были скорее соседскими. На непонимании природы этих взаимоотношений сегодня базируется вывод о том, что малороссийское казачество создало государственность Малороссии, на деле являясь лишь квазигосударственным, а не национальным воинским объединением.
Историк обращает внимание на те обстоятельства, что из Запорожской Сечи никак не мог произойти украинский народ, и, соответственно, идея украинской государственности не могла родиться с момента оформления этого сословия. Таким образом, профессор Трут опровергает пропагандистский миф современных украинских властей о многовековой истории независимой Украины под эгидой Сечи.
Поскольку сегодня расселение украинских казаков в Краснодарском крае и пяти российских областях (Белгородской, Воронежской, Брянской, Курской и Ростовской) используется пропагандой Киева для притязаний на российские территории, Владимир Трут говорит, что от этого «даже смеяться тяжело».
Историк напоминает, что в 1775 году, при Екатерине II, войско Запорожской Сечи было в виде независимого подразделения упразднено. «Сечевики» Запорожья влились 8 лет спустя в Войско верных черноморских казаков (затем — в Черноморское казачье войско). В этот реестр в 1828 году присоединились и казаки Задунайской Сечи, при Екатерине II подавшиеся к турецкому султану и вернувшиеся при Николае I.
Историк Николай Костомаров, будучи украинским националистом и близким другом Тараса Шевченко, в XIX веке писал о том, что в начале XVI века поляки назвали черкасское и каневское староства «Украиной», затем распространив это понятие на другие малороссийские земли. Старосты этих староств и начали создавать войсковые подразделения казаков для охраны от татар.
Тогда, как мы бы сейчас сказали, в качестве соцпакета воины получили свои первые привилегии и вольности, которые расширялись и сохранялись в урезанном виде впоследствии.
Специализацией казачьих войсковых подразделений были военные походы в Молдавию и Турцию, успехи которых позволили обособиться и создать Запорожскую Сечь. Тогда казаки начали именоваться «сечевиками» или «запорожцами» и прослыли вольными людьми.
Кстати, по свидетельству Н. Костомарова, уже в момент образования Сечи произошло разделение в рядах казачества на «украинских» или «городовых», впоследствии подразделённых на полковые формирования, и «запорожцев» или «сечевых». Кроме того, возникло великое множество шаек, которые не входили в реестры, а величались казаками и участвовали в войнах на стороне нанимателей.
Это лишь один из эпизодов сложной истории казачества и его взаимоотношений с властями, который историкам ещё предстоит в полной мере прояснить.
