12 марта (то ли 1737, то ли 1738 года) в семье церковнослужителя родился архитектор Василий Баженов — человек, общественно-религиозные взгляды которого не дали расцвести его таланту. Жизнь подняла его до получения в 23 года дворянства, положения Действительного статского советника и поста вице-президента Академии Художеств, но не дала реализоваться самым крупным его проектам.
Дело в том, что Василий Баженов от своих покровителей — И.И. Шувалова и Н.И. Новикова, воспринял масонство и верно служил ему всю жизнь, реализуя символику своей новой веры в архитектурных произведениях. Это не осталось незамеченным осведомлёнными людьми при дворе, позиции которых тогда ещё были сильны. Да и сама Екатерина II не благоволила масонам.
Для ознакомления с последними европейскими веяниями (в том числе, с внедрением масонской символики) молодого сына псаломщика отправили учиться в Париж. «Во Франции учился в теории, за что похвалы имело от всей Академии Парижской, примечал я и практику, где все архитекторы сматривали мои дела с большею охотою, а мои товарищи французы молодые у меня крадывали мои продукты и с жадностью их копировали», — писал в своей автобиографии сам Баженов.
Дата приёма Василия Баженова в масонские организации неизвестна, возможно, это произошло уже в ученические годы, поскольку и в Париже, и в Риме он был быстро признан, стал профессором архитектуры и являлся претендентом на должность архитектора Людовика XV. Но по возвращении он сразу вошёл в российскую ложу «Латона», главой которой был просветитель Н.И. Новиков.
По возвращении все предлагаемые архитектору проекты он творил на свой лад. Семь лет Баженов работал над Большим Кремлёвским дворцом — «Форумом великой империи», и Вы можете себе представить, как изменилось бы уютное сердце Москвы от его реализации. За этой махиной, которая по замыслу должна была тянуться вдоль Москвы-реки, едва виднелись бы золотые главки кремлёвских колоколен и церквей. К счастью, после сноса некоторых зданий (Житного и Денежного двора) и части кремлёвской стены, финансирование мега-проекта закончилось. Видимо, кто-то в окружении Екатерины II отговорил императрицу от сооружения крупнейшего в Европе провокационного дворца.
А вот от второго масштабного проекта Василия Баженова царственную особу отвратил никто иной как граф Я. Брюс (последний из рода сподвижника Петра, губернатор обеих столиц). «Дело даже не в том, что баженовские строения в Царицыне украшены множеством масонских символов, — писал он в 1785 году императрице. — Сие малый грех. А великий – в другом. Господин Баженов в качестве композиции, построения царицынского ансамбля избрал не дворцовый принцип, а монастырский. Только вместо собора он означил увеселительный дворец, вместо часовен и церквей – беседки для кавалеров и дам. Сдается мне, что это издевательство над святынями православия, что, видимо, является обязанностью масона».
Ансамбль Царицыно стал возводиться практически сразу после сворачивания кремлёвского проекта на месте поместья князя Кантемира Чёрная Грязь. Его постройка заняла 20 лет, но смелые планы Василия Баженова пришлось корректировать его ученикам — в частности, Матвею Казакову. Посетив в 1785 году Царицыно и осмотрев его дворец в сопровождении Потёмкина, Безбородко, Шувалова, графа Строганова, императрица нашла его пустой тратой денег и убедилась в том, что ей писал бдительный Брюс.
И снова тотчас после свёртывания проекта начала строиться другая величественная громадина Василия Баженова — Дом Пашкова, один из нынешних символов Москвы. Как бы в укор императрице, свой заказ для «водочного короля» — миллионера Петра Пашкова архитектор поставил близко к Кремлю, но отвернул от него. В Доме Пашкова начали проводиться масонские встречи, и против видных масонов начались гонения. Им не помог даже митрополит Платон, который был членом организации. Когда императрице доложили, что масоны начали втягивать в свою деятельность наследника — Павла Петровича, она стала непреклонна.
Баженов принимал в этом процессе самое живое участие, будучи вхож к принцу и передавая ему запрещённую литературу.
В 1792 году друг Василия Баженова Николай Новиков попал в Шлиссельбургскую крепость по обвинению в колдовстве и лишён просветительских проектов. В опалу попал и сам архитектор, в том же году отстранённый от должности, и вплоть до воцарения Павла в 1796 году он не получал заказов Дворца.
При новом императоре и был осуществлён единственный крупномасштабный проект Баженова — Михайловский дворец. Правда, больной архитектор должен был отдать его исполнение Виктору Бренне, который внёс в него свои коррективы.
Не вышла и цель всей жизни Василия Баженова — перестроить художественную жизнь России по масонскому образцу. Став в 1799 году вице-президентом Академии Художеств и задумав коренные изменения в Академии, архитектор умер 62 лет от роду от паралича. А через два года после него от рук заговорщиков умер и император Павел I.
