А.Д. Никонов — зять народного комиссара Вячеслава Молотова, женатый на его дочери Светлане, был моим научным консультантом. «Я очень жалею моего Хосе Марию», — говаривал он обо мне. Я был его последним учеником, если не считать Подберезкина, которому Алексей Дмитриевич уделял уже в несколько раз меньше времени и внимания в силу своей тяжелой болезни, как он сам потом говорил.
Со мной Алексей Дмитриевич, по его словам, «много возился», так как ситуация в стране менялась и всё шло к тому, что грядут радикальные социально-политические изменения.
Алексей Дмитриевич — боевой офицер, прошедший всю войну от звонка до звонка. Внешне он напоминал Кларка Гейбла, но был красивее и импозантнее. Он обладал особыми знаниями в своей военно-политической области и невероятным, нестандартным чувством юмора, делавший его поистине знаменитым. Это отмечали и его друзья, и недоброжелатели.
Мне посчастливилось общаться с этим удивительным человеком, безвозмездно и щедро дарившим свои знания и собственную политкорректность, задушевность и теплоту, которую было трудно с кем-либо сравнить в ту пору.
Многое из того, что мне рассказывал А.Д. Никонов, не вошло в мою диссертацию. По разным причинам, в том числе по политическим. Например, Алексей Дмитриевич утверждал, что в СССР нет даже отдалённых намёков на буржуазный класс.
Ой, как он ошибался! Уже тогда по оценкам М. Восленского, образовался класс буржуазии в лице представителей номенклатуры. А что уже говорить об эпохе, которая наступила впоследствии…
Само по себе наличие буржуазии неплохо. Если рассматривать это давно забытое слово в современном российском лексиконе, то это всего-навсего класс капиталистов и предпринимателей, в который входят и мелкий, и средний, и крупный бизнес. Во всех цивилизованных странах сфера услуг состоит из среднего, малого и крупного бизнеса и составляет до 70% в совокупном объёме ВВП классических среднеразвитых стран.
Буржуазия — это один из локомотивов развития экономики, но другое дело — чувство меры и чувство такта, а также количественный срез этой проблемы. Если крупная и сверхкрупная буржуазия в совокупном объёме национального дохода играет определяющую роль (95% всех национальных богатств находятся в руках крупной и сверхкрупной буржуазии) — это явный перекос.
Как это произошло за последние 20 лет в современной России — мы все хорошо знаем. Об этом написано в учебниках — например, по национальной экономики в Академии внешней торговли при Минэкономразвития. Там говорится о том, как происходило стремительное укрупнение капитала в 1990е и 2000е.
Как бы там ни было, дело уже сделано, и говорить о том, что ситуацию можно повернуть вспять, нецелесообразно и опасно. Но из неё надо выходить цивилизованно, экономическими, а не политическими средствами. На то и существует наука политология.
Есть три типа авторов, способных предложить решения по улучшению социально-экономической ситуации в стране, не прибегая к революционным (как предлагают партия Прилепина и другие) решениям. Все применения силовых и кровопускающих решений чреваты затяжной гражданской войной с неизвестными последствиями, учитывая то обстоятельство, что Россия обладает самым крупным запасом стратегического вооружения при полном отсутствии над ним общественного контроля.
Прежде всего, следует обратить внимание на ряд работ специалистов по переходному периоду, изучавших как российский, так и зарубежный опыт.
Могут в этом помочь и специалисты-практики стран Ближнего и Дальнего Зарубежья, изучившие реформы Лешека Балцеровича и авторов чешской и венгерской моделей переходного периода.
Нельзя пренебрегать и опытом прибалтийских стран, но в силу иного масштаба и специфики социально-экономической ситуации этот опыт надо рассматривать в последнюю очередь.
С моей точки зрения, очень интересен опыт переходного периода в Испании (от Франко к демократии), и здесь близость к российской ситуации очевидна. Там была создана крупная франкистская буржуазия, до сих пор главенствующая в стране. В России также сложилась крупная монополитическая буржуазия, сформировавшаяся во вторую половину пребывания Ельцина у власти (1994-1999 годы).
Памятуя слова испанского теоретика гражданского общества Хосе Ортеги-и-Гассета о том, что общество — это прежде всего сосуществование (здесь живут люди, вырабатывающие единый вектор социального поведения), имеет смысл призвать наиболее мыслящих, стоящих на позициях социальной справедливости интеллектуалов, способных напрягая все свои силы направлять власть в нужное русло, дабы избегать гражданской войны.
Революций и социальных потрясений, о которых говорит центральная печать, связанных с грядущим транзитом власти в 2024 году, можно избежать только напряжением всех социальных сил (прежде всего, образованного класса) для умиротворения и приведения в равновесие социальных и социально-экономических диспропорций, допущенных современной крупной буржуазией и представителями госмонополистического капитализма.
