Как сообщили в пресс-службе Министерства культуры РФ, к ним поступило письмо «группы деятелей культуры» с просьбой проверить британско-французский фильм Смерть Сталина на соответствие законам нашей страны.
Среди подписантов мы видим имена таких деятелей культуры, как режиссеры Никита Михалков, Владимир Бортко, Игорь Угольников, Александр Галибин, директор Исторического музея Алексей Левыкин и другие. Письмо, полное негодования, было написано после закрытого показа фильма Смерть Сталина 22 января 2018 года в Минкультуры.
Содержание письма сводится к тому, что создатели фильма Смерть Сталина (его режиссер — Армандо Ианнуччи, Armando Iannucci) превысили разумные границы политической сатиры. Российские зрители увидели признаки экстремизма, пропаганду неполноценности россиян, неуважение к гимну нашей страны, к народу, победившему в Великой Отечественной войне. «Это плевок в лицо всем тем, кто там погиб, и всем тем, кто еще остался в живых», — написано в письме.
Гражданам России вряд ли удастся увидеть этот фильм — его прокатное удостоверение отозвано 23 января 2018 года у компании ООО «Вольгафильм». Поэтому мы можем только предполагать, какие непристойности были в нём заключены.
Действие начинается накануне смерти И.В. Сталина и показывает в самом неприглядном виде политическую борьбу, развязавшуюся над его ещё не остывшим телом. Спутницей политики в фильме Смерть Сталина является музыка. Известно, что Сталин любил музыку и, в частности, игру выдающейся пианистки Марии Юдиной — её роль в фильме, между прочим, играет российская актриса Ольга Куриленко. С её творческой подачи разворачивается целый фарс, в котором участвуют Берия, Хрущев, Каганович, Маленков, Жуков, Брежнев… Словом, все, кто сформировал политическую систему страны и ответственны за её прошлое и настоящее. Живы и их потомки — письмо деятелей культуры подписала дочь Жукова. Может быть, если бы громили наших более отдалённых предков и не было бы такого живого отклика…
Западные кинокритики, посмотревшие фильм Смерть Сталина, написали, что основным чувством в нём был страх. Так, Дональд Кларк из The Irish Times написал, что фильм «начинается в состоянии смертельной паники и продолжается в том же режиме вплоть до своего неизбежно страшного заключения». Питер Брэдшоу из The Guardian также отметил, что «страх поднимается как трупный, гнилостный газ в этом блестящем ужасе Ианнуччи».
