Россияне сегодня всё чаще становятся экспатами (от лат. ex patria «вне родины» — специалисты, работающие в других странах), в связи с чем растёт интерес к той теме, которой посвящена наша статья.
Михаэль Гермерсхаузен знает о кадрах всё. Председатель комитета по трудовым ресурсам Ассоциации Европейского Бизнеса (АЕБ) и генеральный директор Antal Russia (одно из крупнейших кадровых агентств в России, которое ежегодно подбирает под индивидуальные задачи крупных компаний 1’000 менеджеров разного уровня и гражданства на постоянную работу в 15 отраслях) говорит о том, что на сегодняшний день, вследствие проводимой государством политики локализации, импортозамещения и активизации патриотических настроений среди россиян имеется тенденция замены иностранных руководителей на россиян. С другой стороны, для европейского менеджера работа в России становится менее привлекательной, поскольку при падении экономики здесь ограничены возможности роста, а суммы, указанные в их рублёвых контрактах, — теряют от девальвации рубля. Всё же есть масса нюансов при приглашении на работу тех, кого мы называем экспатами.
Михаэль согласился рассказать нашим читателям о проблемах трудоустройства иностранцев. Мы полагаем, что беседа будет интересна широкому кругу читателей, в том числе тем, кто заинтересован в технологиях управления и думает над привлечением специалистов из-за границы.
ЭВ: Михаэль, я слышала о том, что в России сегодня очень востребованы, во-первых, технологии управления, и, во-вторых, русский бизнес требует западного менеджмента. Растет ли спрос на европейских менеджеров?
Гермерсхаузен М.: Говорить о том, что сейчас в России много иностранцев или есть большой спрос на них, — может быть, еще рано. В целом, говоря о политике, в которой достаточно много локализации и патриотизма, то она больше способствует занятости россиян. Сейчас в большинстве отраслей представлены российские сотрудники, и там, где еще остались иностранцы, их склонны менять на россиян.
В среднем, мы трудоустраиваем около 1’000 менеджеров среднего и высшего звена в год. До 2013 года, пока Крым не сменил хозяина, мы могли говорить о 40-50 иностранцах, которых мы трудоустроили. В прошлом году было только 5 иностранцев, в этом году мы надеемся устроить до 10 иностранцев. Можно сказать, что рост есть, но он достаточно маленький.
Эта тенденция подтверждается и другими показателями. Если посмотреть цены на недвижимость, где живут иностранцы, или по заполняемости иностранных школ, наших немецких или других международных, в которые раньше были очереди, то сейчас они берут всех подряд, потому что нет такого количества иностранцев.
ЭВ: Хотят ли европейцы работать в России или к вам приходят запросы только от тех, кто живёт здесь?
Гермерсхаузен М.: Мы как рекрутеры чаще сталкиваемся с тем, что приходится искать специалистов в России, потому что компаниям сложно найти в своем штате людей, которые согласились бы поехать в Россию. Люди не хотят ехать, потому что здесь стало меньше перспектив в карьерном плане, например, сложно увеличить продажи. Есть и другие страны-конкуренты. Такого еще не было 3-4 года назад, ведь раньше Россия была в первой пятерке у большинства компаний по этому критерию, и в первой десятке — с точки зрения торгового оборота. А сейчас из-за падения курса рубля и других проблем Россия выпала из этой десятки. К тому же, есть еще и обоюдная пропаганда – это дополнительная причина, по которой не едут работать сюда. Я 13 лет в России, но только с недавнего времени люди стали делать замечания, когда разговариваешь на немецком или английском, особенно далеко от Москвы. Печально, что в последнее время такое происходит.
Итак, первая группа специалистов — это те, которые работали в России, и они хотят вернуться. Такие люди всегда стоят в очереди на получение работы в РФ.
Вторая категория – это те менеджеры, которые приезжают сюда на 2-3 года и затем уезжают. Если специалисты еще никогда не были в России, транснациональным компаниям сложно уговорить таких сотрудников переехать сюда.
Зато много компаний приезжает из Азии. К сожалению, со своими людьми. Так, железнодорожный путь Москва-Казань будут строить в основном с привлечением китайских специалистов, потому что здесь таких специалистов нет. Поэтому это вряд ли будет дешево.
ЭВ: Если работодатель приглашает европейца, на что обычно он обращает внимание?
Гермерсхаузен М.: Есть разные виды иностранцев-экспатов. Есть корпоративные экспаты, которые нанимаются в головном офисе по разным причинам: контроль, представительство главного офиса и т.п. Они выбираются для работы в России не по определенным критериям, а потому что они ценные специалисты. Например, при трудоустройстве в крупные ТНК (транснациональные компании) типа Renault обязательно иметь хорошее образование, а чтобы стать генеральным директором, необходимо пройти через определенные этапы карьеры, например, ты должен поработать на ключевых должностях в России или Китае.
Второй вид – это когда образуется какой-то проект или проблема, которую ты не можешь решить с российским сотрудником, потому что таких специалистов нет или они недоступны. Таких специалистов привлекают именно из-за их опыта.
ЭВ: А русский работодатель на что смотрит?
Гермерсхаузен М.: У российских заказчиков обычно есть идея, они ищут человека под какой-то проект с определенным опытом. Для них важно, чтобы человек уже имел опыт подобного рода. Им даже не слишком важно, чтобы он подходил по психологии или соответствовал корпоративной культуре.
Очень часто заказчик забывает, что, несмотря на сходство во внешнем виде, люди говорят на разных языках и имеют опыт жизни в разных культурах. Например, русский человек может сказать, что он думает, а немец будет в такой ситуации более сдержан. Также есть разница в производительности и отношении к окружающей среде, подход к которым в Германии формируется с детского возраста. В России, если в компании есть генеральный директор, то общение с ним может быть очень формальным, и иногда нельзя с ним поговорить, если заранее не записаться на прием. В более демократичных компаниях нет разницы, являешься ты генеральным директором или рядовым сотрудником.
ЭВ: По Вашему опыту, различается ли ситуация с востребованностью иностранных менеджеров в России и Европе? Мне кажется, что в Европе обмен кадрами больше развит, или нет?
Гермерсхаузен М.: Наверно, надо начинать с другого конца, с работодателей. Есть очень много транснациональных компаний (ТНК), которые работают глобально. У них обычно есть определенная кадровая политика и определенная корпоративная культура. Они передают эту культуру в том числе через сотрудников. Поэтому, когда они развивают свой бизнес в России, они стараются сюда отправлять кого-то из главного офиса или человека, который давно в компании работает, чтобы он внедрял корпоративную культуру на месте. Так же делают и российские компании, которые идут отсюда в мир, ведь сейчас из-за падения рубля наши товары стали очень конкурентоспособными, поэтому мы начали работать на экспорт. Типичный пример – сейчас у нас есть стандартный заказ – российская транспортная компания хочет найти русского специалиста в Голландии. И мы думаем, отсюда ли его искать или передать заказ нашему офису в Голландии.
В последние годы отсюда уехало много русских специалистов, потому что здесь не было работы. ТНК, чтобы оставить специалистов в компании, предложили им проекты в главных офисах. Поэтому сейчас в Danone в Париже можно найти русских людей, как и в Metro, в BP и так далее.
ЭВ: Сегодня китайцы очень активны в России, строят заводы, расширяют дилерские сети. Пользуются ли они Вашими услугами?
Гермерсхаузен М.: Очень редко. У них очень жесткие требования и ориентация на китайцев. У нас были заказы, когда требовались специалисты со знанием китайского языка. Такие заказчики обычно предпочитают китайца со знанием русского, а не русского, который знает китайский. В китайских компаниях может быть русский директор, а за ним – китайский, который все решает. Они во всём мире так работают. Наши кандидаты, которые работают на китайцев, либо имеют толстую кожу, крепкие нервы и много терпения, либо они долго там не живут.
В целом, у них другое отношение к рабочей силе, они плохо образованы с точки зрения налогообложения, и там живет очень много людей. Их тысячами высылают за отсутствие разрешения на работу, и тысячи приходят снова. Посмотрим, как это будет продолжаться.
ЭВ: Мне всегда казалось, что наше правительство прислушивается к мнению иностранных специалистов, так ли это?
Гермерсхаузен М.: Я могу говорить только о кадрах. Мы ведем достаточно тесный диалог с Минтрудом и другими министерствами, которые связаны с этим. Мы видим внимательное отношение к себе, они идут нам навстречу и стараются нас услышать. Но мы понимаем, что интерес бизнеса – это только один вид интересов, и есть много других интересов. Они должны балансировать между бизнесом и профсоюзами, коммунистами и Единой Россией, и многими другими людьми, которые влияют на это. Бизнес имеет свой голос при принятии законов, но этот голос не решающий.
