В балете есть несколько градаций специалистов: низший — кордебалет, высший — этуаль, а самый высокий — прима балерина. В журналистике есть спойлеры, выше спойлеров — только ньюсмейкеры. Это те, которые формируют всю информационную линейку и задают тон на обозримое будущее.
В мировой экономике тоже есть свои ньюсмейкеры, которые задают тон и наводят мосты в современном глобальном пространстве. Сегодня пойдёт речь о рынке высоких технологий.
Все страны делятся на 2 категории: высокотехнологичные (использующие в своей экономике инновационные методы) и на всех остальных.
Вчера В. Путин принял участие во 2м форуме высоких технологий, тем самым обозначив значение этой сферы экономики и науки в завтрашнем глобальном экономико-информационном пространстве.
В связи с этим мы хотим отметить одну важную черту российской экономической действительности. Она состоит в том, что Россия — великая научная держава, но огромный научный потенциал страны нивелируется в отсутствие достойного финансирования.
Большинство выдающихся достижений науки и техники уровня E=mc² сделано руками русских или их учеников: цветная фотография, монорельс, электромобиль, велосипед, телеграф, телевидение… Наука в основном имеет русское происхождение.
Доказывать, что у России огромные научные достижения не надо. То ли дело в климате, то ли в постоянном недоедании, то ли в аскетическом и пуританском образе жизни отечественного научного мира, то ли в генах, в которых течет кровь 100 народов. Науке это до конца не известно. Но факт остается фактом. Уровень достижений науки не сравним ни с одной другой нацией.
Известен анекдот, что такое американская наука: это русский завлаб, это индиец-лаборант, это китаец-операционист.
Наука сегодня не имеет национальной принадлежности. Определить границы того или иного научного достижения невозможно — существует интернет, научные журналы, научное общение. Никакие спецслужбы запретить контакты между учеными не могут.
Вспомните появление ядерного оружия. В 7 странах одновременно учёные-физики пришли в одним выводам, даже физически не общались между собой. Об этом писали Капица, Резерфорд и Оппенгеймер. Миф о том, что последний дважды тайно был привезён в СССР на дачу к Берия по словам его сына Серго — не более, чем миф, потому что наука не имеет спецслужбистских параметров и критериев. Она развивается по другим законам.
Достижения подталкивают развитие других достижений, и это происходит в мозгу у учёного, а не в электронных носителях.
Но если нет финансирования и того, кто Аргур Шопенгауэр называл «волей», имея в виду решение достичь цели, то всё бесполезно.
Не надо доказывать очевидное. Россия — великая научная держава. Но это ни о чём, если мы не ответим на главный вопрос, который в своё время ставил ещё Фома Аквинский: в чём природа зла?
Вспоминается рассказ Сомерсета Моэма, который заканчивается словами одного героя другому, главному герою рассказа: «Дорогой друг, мне сейчас звонил мой ученик в 2 часа ночи, который мне сказал, что знает ответ на вопрос какова природа зла. Я на последней лекции сказал им, можете мне позвонить домой в любое время дня и ночи, если найдёте ответ на вопрос, который ставил Фома Аквинский в 14 веке: в чём причина зла. Так вот, он мне сейчас звонил».
На этом рассказ заканчивается, и мы так и не узнаем, каков был ответ талантливого ученика. Так же мы никак не можем разобраться в том, почему не получает достаточного финансирования российская наука, которая получает кратно меньшее финансирование, чем на Западе.
Развитие высоких технологий, без которого нельзя обеспечить место России в мировой экономике, напрямую связано с вливаниями в науку. Тот, кто регулирует бюджет, должен понимать последствия недофинансирование учёных.
