«Вывод малого бизнеса в экспорт становится ключевым моментом общенациональный повестки дня», — говорит вице-премьер Андрей Белоусов, занимающийся сегодня разработкой эффективной методологии развития экспорта в России на федеральном уровне. При этом Андрей Рэмович планирует опереться в выборе лучших решений не на зарубежный опыт, а на практики передовых регионов России, которым удалось наладить действенную поддержку своих экспортёров.
Хороших показателей экспорта сегодня добились в Тульской, Калининградской, Рязанской областях, в Удмуртии, и, конечно, в Алтайском крае. На форуме «Сделано в России» каждый из этих регионов поделился с вице-премьером своим подходом к продвижению экспорта, который был взят на заметку федеральным правительством.
Но каков же этот подход? Мы решили узнать о практике поддержки бизнеса Алтайского края у его губернатора Виктора Петровича Томенко, который охотно поделился с читателями «Э-Вести» заботами и достижениями сегодняшнего дня.
ЭВ: Виктор Петрович, Вы согласны с тем, что потенциальные экспортёры боятся выходить на зарубежные рынки из опасения перед новым опытом? Или их сдерживает доходность, которую они гарантированно могут получить внутри страны, но не за рубежом?
Виктор Томенко: Основным опасением потенциальных экспортёров, пожалуй, является отсутствие знаний и компетенций в международной деятельности. Это главное. Люди остерегаются неизвестного и боятся остаться с проблемами один на один. Но если они приходят сегодня в государственные институты поддержки, получают консультанта, который явно заинтересован в успехе каждого экспортёра, предприниматели становятся более спокойными, получая, можно сказать, государственные гарантии и уверенность в том, что их не оставят с проблемами один на один.
У нас 2020 год не является показательным с точки зрения несырьевого неэнергетического экспорта, поскольку зафиксировано его снижение примерно в два раза. Но показательно снижение из общего объёма доли экспорта, поддержанного нашими институтами экспорта.
Если говорить про $800 миллионов неэнергетического несырьевого экспорта в Алтайском крае, то в 2018-2019 годах объём поддержки составлял около $200 миллионов. За 10 месяцев 2021 года (полной статистики ещё нет) экспорт поднялся выше 2020 года, хотя ещё не восстановился, при этом объём поддержки снизился до $100 миллионов.
О чём это говорит? Экспортёры – хозяйствующие субъекты, вступают в непознанное пространство с помощью государства, осваивают его и больше не нуждаются в поддержке. Объём несырьевого экспорта продолжает оставаться на уровне $800 миллионов, но объем поддержанного экспорта снижается. Те, кому мы помогли «войти в экспорт», поддержали, проконсультировали, помогли с лицензированием, продвижением, сертификацией продукции, с налаживанием взаимоотношений с таможней, дальше могут делать это самостоятельно.
Я надеюсь, что созданием общедоступных и общеизвестных инструментов поддержки мы будем привлекать всё новых и новых экспортёров.
ЭВ: Сколько в Алтайском классе компаний, которые потенциально подходят под критерии экспортёров? Примерно.
Виктор Томенко: Тысячи.
ЭВ: Вы сообщаете им об их экспортных возможностях, они знают об этом?
Виктор Томенко: Конечно, мы информируем — объявляем о критериях, а дальше каждый может себя «померить» себя под них. Но подходить к каждому и сообщать: «Вы подходите под критерии», мы не можем. Мы используем для этого СМИ, сайты правительства, экономических ведомств, наших некоммерческих организаций – Алтайского фонда поддержки экспорта, Алтайского фонда развития малого и среднего предпринимательства, которые являются основными институтами развития и поддержки экспорта, помощи нашим маленьким предприятиям.
Алтайский край в этом смысле специфический. Оглянувшись, мы не увидим здесь огромных компаний. Больших-то не так много. В основном – это малые и средние формы хозяйствования. Если мы говорим про них, это около 80 тысяч единиц, из которых примерно 45 тысяч – индивидуальные предприниматели, а 35 тысяч — организации. И это на 98% малые формы хозяйствования.
ЭВ: Хочется узнать, насколько развитие экспорта нужно людям. Можно ли говорить о том, что, например, зарплаты экспортёров выше средних по региону?
Виктор Томенко: У меня нет такого анализа. Я думаю, что это сильно зависит от конкретной отрасли. Экспортёр ведь разный – это и тот, кто производит на экспорт 90% своей продукции, а 10% отправляет на внутренний рынок, и наоборот.
Если говорить о том, что в экспортных компаниях зарплаты могут быть выше или ниже средних, то лично я сомневаюсь в наличии такой зависимости вообще.
ЭВ: Тем не менее, социальный эффект должен быть. Какая сфера экспорта была бы наиболее интересна сегодня Алтайскому краю для развития экспорта с точки зрения социальной отдачи и почему?
Виктор Томенко: Тут не надо быть специалистом и губернатором Алтайского края, чтобы ответить на этот вопрос. Нас интересует прежде всего всё, что связано с агропромышленным комплексом.
Это продукция сельского хозяйства (лучше – результат переработки, хотя сегодня из края многое уходит на экспорт и в виде сырья), пищевая продукция, машиностроение (особенно агромашиностроение, где Алтайский край сегодня продвинулся), биологически активные добавки, деревообработка.
С социальной точки зрения сельское хозяйство касается всего края (у нас 1600 населённых пунктов в сельской местности). Экспортные возможности, которые дают сбыт продукции, поступления в бюджет экспортной выручки – это возможности для развития социальной сферы, потому что наши сельхозпроизводители сегодня занимаются проектами, которые развивают местность, где живут их работники и где располагаются их предприятия.
В лесах тоже живут люди, поэтому лесозаготовка, деревопереработка – важные темы для края. Если к ним добавить пищевые производства и производства биологически активных добавок – то всё это вместе формирует комплекс социального эффекта от продвижения экспорта в Алтайском крае.
