Мои читатели привыкли к тому, что я «выстреливаю» на ту или иную тему в связи с промыслительной проблемой. 4 октября, когда весь мир празднует национальный праздник Швеции — Праздник булочки с корицей, мне хотелось бы вспомнить о происходивших в тот же день событиях прошлого, погрустить о спецоперации на Украине и порассуждать об установках католического мира.
В этот день в 1965 году впервые Папа Римский снял схизму с евреев за казнь распятого ими Иисуса Христа. Это произошло во время первого визита понтифика в США — в страну, призывающую сегодня к вооруженной борьбе до последнего оставшегося в живых украинца и где раздался голос Илона Маска в противовес собственной администрации о том, что больше половины людей желают сесть за стол переговоров.
А Россия в ту же дату вспоминает событие, которое наложило отпечаток на весь мир и даже текущие отношения — 4 октября 1993 года начался ввод танковых частей в Москву, дабы закрепить тезис Бориса Ельцина о прекращении действия парламента России — Верховного Совета. Так завершилась у нас эпоха парламентской республики, и началось преобразование её в президентскую республику, а затем и жесткую автаркию.
Неудивительно, что только Папа Римский Франциск I и мультимиллиардер Илон Маск — только они двое, на всём белом свете ратуют за переговоры между противоборствующими сторонами. Вера и бизнес хотят мира. Даже тогда, когда сами противоборствующие стороны жаждут кровопролития.
Странное известие, что Зеленский подписал указ, подтвердив решение Совбеза Украины, пообещав никогда, ни при каких обстоятельствах не вести переговоры с РФ, продолжая войну до победного конца. Или до последнего украинца, живущего на украинской земле.
Военный конфликт — это не игра в шахматы или нарды. Гибнут люди, уничтожается экономика, идёт истребление цивилизации, под корень уходят в небытие города, села и населенные пункты.
А на российском телевидении тем временем пять философов ничтоже сумняшеся обсуждают вопрос вопросов: суть и содержание «общественного договора».
Действительно, общественный договор со времён Ветхого Завета — важнейший элемент жизни любого социума. Если его нет — наступает хаос. Если он есть, происходит промыслительный процесс. Радикальным защитником этого понятия был Гоббс, который впервые стал говорить об этом понятии в своих работах и считал, что общественный договор и государство — одно и то же.
Российские телевизионщики и их гости посвящают передачи выдающемуся английскому учёному Джону Локку, и говорят, что именно с него и начинается само понятие «общественный договор». Но дело не в том, кто развил идею общественного договора, а в том, что в католическом мире в подавляющем большинстве стран он худо-бедно сегодня существует — в варианте ли Гоббса, в варианте ли Локка…
Во многих же странах за пределами католического и протестантского мира мы наблюдаем, как общественный договор либо отсутствует напрочь, либо сведён к карикатурным формам, вплоть до издевательства над самим понятием.
В выступлении главы государства В. Путина прозвучали слова жесткой критики в отношении Запада, который якобы приписывает России не присущие ей автократические черты. Но если Россия не автократия, то она что? Где наш общественный договор, а если он есть, то между кем и кем? Между силовыми структурами, что ли?
Общественный договор, закреплённый в Конституции (а это и есть текст общественного договора), самым подробным образом описывает права и обязанности государства. Ребёнок видит, что и как исполняет гражданин, и как не исполняет это государство. О медицине (охране здоровья) ли мы говорим, обсуждаем ли всеобщее образование, права и свободы, приходится признавать, что государство — это та структура, которая за свои услуги берёт самую высокую, непомерно высокую стоимость, а предоставляет услуги самого худшего качества.
Обсуждение общественного договора — вещь необходимая и такая же важная, как мобилизация. Она открывает людям глаза, тем более если обсуждается по телевидению, оставшемся единственным средством коммуникации между людьми после закрытия огромного количества интернет-изданий. Теперь именно этот канал доносит до гражданина суть его отношений с государством.
В настоящее время в стране, занимающей одну восьмую часть суши, на которой проживают (тянут лямку) 147 миллионов в той или иной степени мобилизованных граждан, есть только разговоры об общественном договоре и нет каких-либо признаков, что он однажды появится. От того, что нам объявили, что Россия не является образцом автократии, мы скоро запоем: «Жить стало лучше, жить стало веселей».
Призыв католического священника с амвона в Ватикане слышится во всём мире, но только не в бункерах и военных казематах.
Куда идёт католический мир семимильными шагами мы знаем. Куда идут международные отношения — тренды ясны. Куда идёт российское государство — видимо, к поиску общественного договора, раз так часто стала появляться с экрана телевизора эта тема.
