По состоянию на март 2017 года, в России было реализовано 1’825 проектов государственно-частного партнёрства (ГЧП), сумма частных инвестиций в которые превышает 700 млрд руб. 425 проектов появилось в 2016 году. Накопившиеся проекты позволили государству сделать множество проектов вместе с бизнесом, но также вывели на поверхность существенные вопросы и показали, что эта важная для государства система требует переосмысления из-за накопившихся неясностей.
Механизм частно-государственного партнёрства (ГЧП) в России был создан в 2012 году по инициативе государства, задумавшего разделить риски по созданию и поддержанию объектов общего пользования (транспорт, связь, энергетика, места общественного пользования – так называемые инфраструктурные проекты). То есть, за создание таких мест платит и государство через Государственный инвестиционный фонд, и бизнес, который может быть заинтересован в таких объектах, например, нуждаясь в дороге рядом с заводом. Бизнес имеет право инициировать проекты. Россия не одинока в применении ГЧП, инвестиционное взаимодействие государства и бизнеса существует по всему миру.
Прежде всего, предметом обсуждения в Министерстве экономического развития России 21 марта 2017 года стал связанный с предметом обсуждения 44 Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», который на настоящий момент не работает. Инициатор разговора — И.Ю. Артемьев, глава Федеральной Антимонопольной Службы (ФАС). Он рассказал о том, что в ведомство поступают жалобы на применение механизма ГЧП. Часто согласовываются такие условиями проектов, что неясно, это госзакупка, госзаказ или концессия?
Первый заместитель председателя Правительства И.И. Шувалов и Министр экономического развития РФ М.С. Орешкин заинтересовись темой, и был организован представительный круглый стол, чтобы обсудить накопившиеся проблемы. «Я за комментарии И.Ю. Артемьева ухватился, потому что мы давно не обсуждали ГЧП», — сказал И.И. Шувалов. Он также подчеркнул, что какого бы то ни было пересмотра уже заключённых соглашений не будет, кроме незаконных.
«Посмотрите в целом на этот закон, — призвал он М.С. Орешкина, — может быть, его нужно поправить, чтобы дать больше гибкости субъектам федерации и муниципальным образованиям? У них должно быть больше гибкости, потому что основное хозяйство, которое они могут передавать в концессии – это социальные объекты. Сегодня такой запрос на качественные услуги, что без концессий в социальной, транспортной сфере не обойтись. Ответ на злоупотребление – только технология, процедура поиска инвестора и заключения соглашений, которая должна быть максимально прозрачной».
«Сегодня на каждый рубль, вложенный в инфраструктуру государством, приходится более полутора рублей, вложенных бизнесом, — рассказал Министр, — Но при использовании такой формы ГЧП, как концессии, возникает мультипликатор».
Помимо претенций к непрозрачности существующего механизма ГЧП, действующий закон отстаёт от современных технологий. Поэтому рассматривается возможность включения проектов информационных технологий (IT-проектов) в предмет концессионных соглашений.
Также обсуждается вопрос привлечения институтов развития. Большинство затрат неокупаемы, но дают косвенные эффекты (15-2’000% от капзатрат). Это может быть интересно банкам, страховщикам и тп. Модель софинансирования косвенных эффектов сейчас разрабатывается на основе международного опыта.
Итогом заседания в Минэкономразвития станут поправки в закон о ГЧП и уточнение позиций по проведению госзакупок. Будет создана группа, которая чётко разделит между собой, где концессия, а где – госзаказ. По словам И.И. Шувалова, «надо сначала смотреть, есть ли место для концессии, и уже затем рассматривать необходимость проведения госзакупки».
