Глава Европейского Центробанка Кристина Лагард утверждает, что согласно европейскому законодательству, списывать долги национальных государств — стран-членов Евросоюза, сделанных для поддержки экономик в эпоху COVID, нельзя. Почему она берёт на себя функции, можно или нельзя списывать долги — вопрос сомнительный, так как он находится в ведении другого института ЕС — Европейского Суда.
Дело в том, что более 100 экспертов и представители стран-членов ЕС настаивают на том, чтобы в условиях пандемии были списаны долги, составляющие не менее четверти (по некоторым данным, до трети) всего объёма финансовых ресурсов главного европейского регулятора. Масштабная закупка гособлигаций оценивается в 1.85 трлн евро, страны Евросоюза теперь должны регулятору 3 триллиона долларов (2.5 триллионов евро).
«Списание долгов было бы нарушением европейского договора, который строго запрещает денежное финансирование государств«, — заявила глава ЕЦБ французскому изданию Le Journal du Dimanche. Если исходить из того, что фактически средства ЕЦБ — это и есть аккумулированные средства стран-членов ЕС, то логично задать себе вопрос о том, почему в нынешних условиях нельзя облегчить финансовую нагрузку на экономики, если средства принадлежат национальным государствам?
«Мы должны себе 25% нашего долга, — говорят эксперты, — но источник возмещения этой суммы нам надлежит найти в другом месте, либо повысить налоги и сократить доходы». А ведь эти деньги могли бы использоваться для важных инвестиций.
Вокруг списания долгов главная дискуссия идёт в кулуарах. Такой шаг позволил бы странам ЕС выйти на допандемический уровень уже в 2021-2022 годах, нарастить до 50% объёма производства и даже добиться роста инвестиций. Прогнозы основаны на тезисе, что списание долгов резко улучшит комфортные условия конкурентной среды. А раз так, то и состояние инвестиционного климата в главных драйверах Еврозоны: Германии, Франции, Голландии и Испании. Италия стоит здесь особняком, но и в этой стране в случае списания ей долгов по сравнению с допандемическим уровнем улучшится на 10-20%, по тем же параметрам.
Но Кристина Лагард заявила: «Было бы гораздо полезнее, если бы энергия, потраченная на требование ЕЦБ аннулировать долг, была потрачена на обсуждение того, как этот долг использовать, в какие отрасли направлять инвестиции», и предложила странам поддерживать экономики в 2021 году и, возможно, и после, чтобы избежать долгосрочных спадов.
Почему всё же глава ЕЦБ так упорно и настойчиво проводит позицию о том, чтобы не списывать долги национальным государствам? Есть три обоснованных предположения:
- «Сдача позиций» Кристин Лагард резко пошатнёт её репутацию «железной леди» и естественного продолжателя линии Марио Драги, исходившего из принципа «сказал-сделал». Ей не свойственно никогда не изменять свою позицию, несмотря ни на какие ветры перемен.
- В условиях непредсказуемости пандемической ситуации в Европе и мире, в условиях неясности перспектив общеевропейской монетарной политики, сводящейся к тезису «владей, чем владеешь», пусть будет как сейчас, лишь бы хуже не было. Надо сохранять в целости и сохранности весь объём европейских ресурсов на тот случай, когда вдруг жареный петух клюнет.
- Постпандемический этап развития экономики будет сильно «завязан» на китайско-американский торгово-экономический диалог. Мировая экономика и без того развивается спиралеобразно, но витки спирали в условиях пандемии резко сокращаются, и виражи более рискованы и головокружительны. Другими словами, если ФРС в ближайший год-два изменит ставку, а китайская экономика будет ежегодно давать вместо 5-6% 8-10%, то замедляющиеся темпы роста еврозоны придут к резкому дисбалансу в мировом треугольнике «Китай-США-Европа».
Возможно, что именно отсутствие желания руководства ЕЦБ на коротком плече облегчить состояние европейских экономик определяется мыслью о том, что на горизонте среднесрочного прогноза, не говоря о долгосрочном, Европа будет стремиться аккумулировать и ещё более централизовывать в одном регуляторе всю мощь финансовых средств. Иными словами, Евроцентробанк будет определять политику всех государств-должников, ставших таковыми после пандемии.
Но есть и четвёртый аргумент, он тоже присутствует, так как является постоянным фоном состояния европейской экономики: это борьба евро с долларом на мировых финансовых рынках. Эксперты до конца не могут определить тайну этого феномена, но при всей слабости и отсталости европейской экономики в целом, евро не только не уступает «зелёному партнёру», но ему удаётся даже на короткое время наступать сопернику на пятки.
Наш обзор деятельности Кристины Лагард позволяет сделать вывод о том, что её политика является достаточно взвешенной, сбалансированной, но не очевидной и не однозначной. Российская экономика, при всей её зависимости от «зелёного брата» (до трети российской экономики — это гармоничная составная часть американской финансовой пирамиды), волей-неволей должна играть одновременно на двух шахматных досках: европейской и американской, в силу того, что финансовая зависимость России больше от американской экономики, а торгово-экономическая — от европейской. Хотя расчёты тоже производятся в долларах.
