Принадлежность Фриды Кало к кругу сюрреалистов многие годы обсуждается искусствоведами. Однако сама художница говорила: «Я никогда не знала, что я сюрреалистка, пока Андре Бретон не приехал в Мексику и не сказал мне, что я сюрреалистка».
Бретон — французский поэт и основатель сюрреализма — посетил художницу во время своей поездки в Мексику и пригласил её на парижскую выставку в 1939 году, назвав её творчество «лентой вокруг бомбы». Но впечатление Кало от французских сюрреалистов, которое она дала в письме фотографу и своему любовнику Николасу Мюрею, было, скажем так, менее позитивным.
«Они столь чертовски «интеллектуальные» и гнилые, что я больше не могу их выносить, — писала она Мюрею в феврале 1939 года. — Я бы предпочла сидеть на земле на рынке Толуки и продавать тортильи, чем иметь что-либо общее с этими «артистичными» сучками из Парижа».
Чем же они ей не угодили?
Кало продолжает: «Они часами сидят в кафе, грея свои драгоценные задницы, и без умолку говорят о «культуре», «искусстве», «революции» и т.д, и т.п., воображая себя богами мира, мечтая о самой фантастической чепухе и отравляя воздух теориями и измышлениями, которые никогда не сбудутся… Дерьмо и только дерьмо — вот что они собой представляют».
На выставке «Мексика», посвящённой мексиканским художникам, Кало показала две картины. Она была разочарована плохой организацией, но ещё больше возмущена, что её работы, в том числе автопортрет «Рама» 1938 года, были в окружении «мексиканских безделушек».
В мартовском письме 1939 года она писала: «Мои картины спокойно ожидали меня на таможне, потому что Бретон их даже не забрал. Вы не имеете ни малейшего представления о том, что это за старый таракан Бретон, как и почти все сюрреалисты».
Впрочем, Кало была неравнодушна к Марселю Дюшану, в доме которого она остановилась во время своего визита в Париж. Она называла его «единственным из художников и компаньонов, который не витает в облаках, и у кого мозги на месте».
Тем не менее, некоторое время она терпела общение с сюрреалистами. Две её работы — «Две фриды» (1939) и «Раненый стол» (1940) — были представлены на Международной выставке сюрреализма, которую Бретон организовал в Мехико в 1940 году.
В более позднем письме к Мюрею она написала: «Они думали, что я сюрреалистка, но это не так. Я никогда не рисовала мечты. Я рисовала свою собственную реальность».
Мечты были главной миссией сюрреалистов. В 1924 году Бретон опубликовал «Манифест сюрреализма», в котором заявил, что использование автоматизма и извлечение якобы случайных образов из бессознательного являются ключевыми составляющими сюрреалистической методологии.
Но если сюрреалисты избегали рационального контроля в своих картинах и символах, произведения Кало намеренно были составлены в виде рассказов о её сознательной жизни. Во французском сюрреалистическом движении также не поощрялась явная политическая приверженность — Сальвадор Дали был исключён из группы в 1939 году отчасти из-за его открытой поддержки авторитаризма. Работы же Кало были глубоко политическими, наполненными явными социалистическими посылами, такими как «Марксизм исцелит больных» (1954).
Во многих биографиях художницы она упоминается как одна из самых значительных фигур сюрреализма. Но, судя по её критике этого движения — однажды она однажды заявила: «Я ненавижу сюрреализм. Это декадентское проявление буржуазного искусства» — совершенно очевидно, что она не причисляла себя к их кругу.
