Единственный случай современной эпохи капитализма, когда слом одного экономического режима вступил в новую экономическую реальность без масштабных кровопролитий — случай с Китаем, «великая экономическая трансформация».
Хотя знаменитая формула «переход от социализма к капитализму без издержек» (не-шоковая терапия) и приписывается авторству польского премьера Лешека Бальцеровича, но наиболее масштабные, качественные и давшие высококачественный скачок в долевом участии в ВВП мира произвёл именно КНР, который сделал первые шаги в этом направлении в 1976 году под руководством Хуа Гофэна, когда приступил к реформам с целью модернизации экономики («прыжку наружу»).
По сути, это была заявленная инвестиционная программа с упором на тяжелую промышленность ради «большой индустриализации». А через 2 года к власти пришёл Дэн Сяопин, благодаря которому Китай в основном стал страной с рыночной экономикой к концу 90-х годов, и в 2001 году вступил во Всемирную торговую организацию (ВТО).
При переходе от одной формации к другой китайская экономика стала более интегрированной в мировую экономику, но сохранила темпы роста.
Надо сказать, что предпосылки более мягкого перехода возникли ещё в эпоху СССР. Хотя Коммунистическая партия Китая (КПК) во многом повторила историю СССР с точки зрения построения государственного капитализма под контролем партии и правительства, одним из ключевых отличий Поднебесной от СССР была способность страны взаимодействовать с мировым рынком.
Да, иерархия китайского общества отличалась от западной, где во главе стоял политический истеблишмент, под ним — частные работодатели, а внизу — наёмные работники. В Поднебесной наверху располагались партия и правительство, ниже — государственные и частные работодатели, а внизу — масса наемных работников. Элементы госкапитализма советского типа позволили ей осуществлять масштабную мобилизацию экономики в кризисные времена.
При этом Китай разрешал гораздо большее число частных предприятий, как иностранных, так и отечественных, наряду с государственными и управляемыми предприятиями, чем это было в СССР. В стране отказались от жёстко регламентированного распределительного подхода, так называемого командно-административного метода управления экономикой, где каждый грузовик с ящиками гвоздей из одной провинции в другую регламентировался из центра.
Конечно, если под успешностью смены формаций понимать отсутствие массовых (многомиллионных) жертв, то можно сказать, что самый успешный пример — польский (он опережает и чешский, и венгерский), но наиболее эффективный с экономической точки зрения переход от одной формации к другой произошёл именно в КНР.
Реформы в Китае хорошо изучены, но практически ни в одной научной монографии не описана роль элиты в Китае по типу образца, принятого на Западе. При этом главный залог успеха китайских реформ — перехода от тоталитарной идеологической системы сталинско-маоцзедуновского образца к неомарксисткому типу управления экономикой — это умелое сочетание лозунга «Vox populi, vox Dei» (собирание мнений снизу) и единовластного управления.
К этому следует добавить, что опыт перенесения советской математической школы на благодатную китайскую почву внесли в смену формации свой вклад. 5 математиков — выпускников Института им. Стеклова, создали потрясающую китайскую школу, успехи которой легли в основу стратегического планирования в Поднебесной. Она посчитала, что во время смены формаций нецелесообразно идти целиком по советскому пути.
Переход от капитализма к социализму резко отличается от перехода от социализма к капитализму, но только по одной из позиций: масштабу насилия и кровопролития. Во всех случаях переход от капитализма к социализму сопровождался гражданской войной.
В России и Испании гражданская войска унесла число жертв, сопряженных с переходом от одной формации к другой. А.Н. Яковлев в «Черной книге коммунизма» уверял, что наша страна насчитала 100 миллионов жертв перехода от монархии к советскому типу государственного устройства.
Если считать, что во всех 47 странах, перешедших от социализма к капитализму, были массовые истребления собственного населения, то Китай не был исключением. Переход же в обратную сторону уже не сопровождался геноцидом — он имеет хоть и шоковый, но более человеколюбивый характер.
Китай ориентировался не только на СССР. Он также учёл мировой опыт демократических реформ и создал беспрецедентную структуру олигополии (в Китае более 400 олигархов), благодаря чему достиг невиданных успехов в империалистической системе международных отношений.
Из двенадцати фундаментальных основных показателей мировой экономики в восьми, включая темпы экономического роста (как по объему, так и темпам) Китай опережает всех. Экономика Китая росла быстрее других за последние десятилетия и теперь конкурирует с экономиками США и Европы, надеясь в 2024 году стать экономикой №1.
