Этой весной, с 27 марта по 3 апреля, в московском «Рахманиновском Обществе» прошёл ставший уже традиционным и многими любимый музыкальный фестиваль «Рахманиновские дни», с участием солистов, хоров и камерных ансамблей. В этом году в программе были такие всемирно известные имена, как пианисты Алексей Мельников, Александр Гиндин, Михаил Никешичев, Екатерина Державина, виолончелисты Пауль Суссь, Кирилл Родин и волшебное сопрано Яна Иванилова.
Празднование было посвящено Дню рождения русского гения – Сергея Васильевича Рахманинова (1873-1943), которому были даны от Бога три равновеликих дара: композитора, пианиста и дирижёра, – чей вклад в русскую и мировую культуру неоценим!
Мало кто знает, и это удивительно, – что его День рождения отмечают в мире два дня: 1 и 2 апреля! Причина тому – разное календарное исчисление. По советскому (григорианскому) календарю, введённому Лениным, во всех энциклопедиях датой рождения Сергея Васильевича значится 1 апреля. Но на памятнике-кресте великого музыканта, как и в его нансеновском паспорте (без гражданства), стоит – 2 апреля 1873 года. Следуя выбору самого музыканта, «Рахманиновское общество» чествует его рождение именно 2-го числа.
Происхождение фамилии композитора, чьи корни уходят в 5-титысячилетнюю историю, и вовсе не известно широкой публике.
Она – от изначального слова «брахман» (с древнеиндийского языка санскрита – «блаженный, благословенный», – по имени единого верховного божества индусов – Брахмы; молитва ему – «брахмана», а жрец его – «брахман»). Впоследствии, первая буква «Б» поменялась на «В» и осталось греческое слово – «врахмане», означающее тех, кто всегда счастлив, живёт благой жизнью, не совершая грехов, – в преддверьях Рая, недоступного простым смертным. В 14 веке выпадает и буква «В», и остаётся русский вариант – «рахмани», – те благие замечательные люди, что находятся в общении с непостижимым для человека Высшим миром. Интересно, что первая строка Корана кончается словом «рахмани», что по-арабски означает «милостивый». Отсюда производное – «Рахманинов», – что очень символично, по отношению к личности и творчеству этого необыкновенного человека.
Он обладал прекрасным юмором, глубоким умом и чутким сострадающим сердцем; – много помогал соотечественникам в эмиграции, нуждающимся, (почти всегда анонимно), пересылал огромные гонорары в помощь Советской Армии для борьбы с фашизмом. При этом, был «застёгнут на все пуговицы» для окружающего мира. Сергей Васильевич был искренне прост, открыт и доступен только для близких ему душ. Он всегда жил в своём «внутреннем человеке», будто погружённый в какую-то высшую Тайну… «Как он хорошо слышит тишину», – говорил о нём художник Репин.
Когда смотришь в бездонные, все-понимающие глаза Рахманинова на его фотопортретах, невольно вспоминаются слова Ф.М. Достоевского – о «космичности» сознания русской души! Таким и был С. В. Рахманинов, и такова его музыка – «океанически-всеохватная, безбрежная…», «разверзающая небеса и бездны…», передающая «бесконечность красоты, могущества и нежности… любви, души и природы».
Он говорил: «Музыка должна быть любима, она должна идти от сердца и быть обращена к сердцу. Иначе музыку нужно было бы лишить надежды быть вечным и нетленным искусством».
О своём отношении к Сергею Васильевичу, о покоряющем силе его музыки, читателям Э-Вести рассказывает один из участников этого фестиваля – замечательный пианист, профессор Московской консерватории – Михаил Валерьевич Никешичев:
«У Свиридова есть очень хорошая формула, что Рахманинов – это неотъемлемая часть России, такая же, как кусок её природы и дыхание её духа. Это явление, с которым мы встречаемся даже до встречи с музыкой Рахманинова, и потому – оно очень радостное! Это один из самых сокровенных и таинственных русских композиторов. В судьбе его музыки были и очень трагические страницы, – такие как оболганная, непонятая Первая симфония, – болезнь композитора после её провала… Но было и то, – когда на параде Победы в 1945 году, в минуты Памяти звучало начало музыки Второго Концерта Рахманинова для фортепиано с оркестром!.. Эта могучая прекрасная музыка звучала из всех репродукторов, по всей стране… И все люди плакали… А, он, – будто глядел из мира иного… Был рядом с нами. Это был редкий случай в истории, когда великий народ-победитель, пройдя через невероятные испытания Великой Отечественной Войны, был достоин этой музыки».
ЭВ: Мне видится, что у Вас есть своя, особая связь с Рахманиновым. Это так?
Михаил Никешичев: Каждый пианист, в том числе и я, отрывает для себя тайны его музыки, где сокрыто много символизма, который виден не сразу. Он и сейчас нам такой же близкий, как живые люди… Он всегда где-то рядом. У меня был случай, когда замечательный музыковед Татьяна Масловская принесла машинописное рахманиновское письмо за подписью Сергея Васильевича; я положил руку на его подпись, и почувствовал явное тепло…
Я чувствовал его присутствие, и когда открыл для себя в романсе «Сирень», в фортепианном переложении, тайну пяти фигурок, – в квинтолях, – символизирующих пять лепестков сирени, приносящих счастье… Я почувствовал тогда, что кто-то положил мне руку на плечо.
Есть такие понятия – Святая Русь, святая русская природа… Её светлейшая часть – это Сергей Васильевич Рахманинов. Это дыхание моей Родины. Мне доводилось бывать в его любимой Ивановке… Удалось, «проливая кровь», через суды с губернатором, спасти от современной эпохи нашу святыню – место рождения Рахманинова – Онег, когда по нему должна была пройти автомобильная трасса М-10. Это чудесное место могло оказаться под асфальтом! А ведь ещё в довоенный период, множество советских семей в России получали от безымянных лиц поддержку в виде денег, продуктов, лекарств… Эту помощь людям посылал живущий в эмиграции Рахманинов, – без подписей, – всегда оставаясь безымянным. И, многие, кто мог погибнуть от голода и болезней, свидетельствуют, что выжили, благодаря Сергею Васильевичу.
ЭВ: Значит, не только, по Пушкину: «Гений и злодейство – не совместны», но и «великий человек – велик во всём»? Как влияло на Рахманинова его окружение?
Михаил Никешичев: Это был редкий человек, чистейшая душа! И жизнь его была очень непростая, с тяжёлым детством из-за разногласий в семье, со своей трагедией, где ребёнок был никому не нужен.
Он расцвёл только, когда, благодаря Зилоти, после Петербурга оказался в Москве, под крылом знаменитого педагога Николая Зверева, у которого учился и был на попечении вместе с Александром Скрябиным.
Великий Сергей Иванович Танеев – директор консерватории, любимый учитель Рахманинова, не имел шубы, а имел в Звенигороде небольшую терраску и комнату. От него и был подхвачен учеником-Серёжей завет – «жить по совести», по божественным заповедям! Потом, он встретил в семье Сатиных любовь и понимание, то, чего ему так не доставало в детстве.
~~~
В браке с Натальей Сатиной Рахманинов обрёл в её лице, настоящего друга и помощника, что было так важно, когда они вынуждено и навсегда оказались вдали от Родины, и он безмерно тосковал по России. Только семья, с любимыми дочерьми – Ириной и Татьяной, и общение с русскими эмигрантами стало ему опорой и поддержкой в чуждой ему Америке. В этой «слишком деловой» стране, где главное – карьера и деньги, Рахманинов, как композитор, написал очень мало. Хотя, благодаря концертам, они лились к нему рекой вместе со всемирной славой. Не было вдохновения. Его душа, бесконечно любившая Россию, была далеко… с её лесами, полями, реками… С её небесами и храмами… Рассветами и закатами… С её бескрайними живыми просторами…
В его записях есть такие слова:
«Музыка – это Любовь, а мать её – Грусть… Она идёт из души к душе… из сердца к сердцу…»
Что ещё можно сказать после этого?
Мы благодарны и счастливы, что были с ним вместе и с его прекрасной музыкой в эти «Рахманиновские дни»!
