30 октября 1821 года в Москве на улице Новая Божедомка, в правом флигеле Мариинской больницы для бедных Московского воспитательного дома родился выдающийся философ, мыслитель, общественный деятель, каторжанин и великий русский писатель Фёдор Михайлович Достоевский.
Он почил в Бозе 28 января 1881 года в столице Российской империи Санкт-Петербурге. Этот выдающийся человек прожил очень короткую жизнь. Он умер, когда ему было 59 лет.
Первые свои произведения Достоевский начал писать ещё будучи студентом Инженерного училища. Они не остались для истории, зато напоминают о том, что писатель всегда много читал, в основном зарубежную литературу на языке оригинала.
Первое его произведение без упоминание автора было издано в 1844 году — это был перевод на русский язык произведения Оноре де Бальзака «Евгения Гранде». Достоевскому тогда было чуть более 20 лет.
Русская культурная жизнь литературоцентрична, поэтому правы те, которые говорят, что в России «во всём виновата литература».
Тому есть ряд естественных причин: огромная территория, маленькое население, небольшое количество городов, предпринимательская жизнь происходит медленно — в начале 20 века одна купчая могла составляться три-пять лет.
Представьте себе, что купчие совершались следующим образом: архангелогородец должен был доехать до Петербурга или Москвы (а это полгода), подготовить купчую, уехать, подтвердить её содержание, вернуться и скрепить документ, так как это могло произойти только в Москве или Санкт-Петербурге.
Никто никогда так не писал, как Достоевский, пусть даже по «низменным мотивам»: ему нечем было платить за игорный долг, тяжелая болезнь и тому подобное.
Фёдор Михайлович — человек от народа и из народа. Он писал всегда о своём сословии, из которого вышел — дворянстве, писатель был его плоть и кровь. Достоевский понимал дворянство как сословие, которое регулировало всю общественную и политическую жизнь страны, и несло главную политико-правовую ответственность за происходящее, в том числе за «главное зло» — литературу.
В нашей стране всё ориентировалось на глаз вопиющего в пустыне — на мнение писателя. Ни журналов, ни газет, ни тем более светской жизни не было в той мере, в какой это было в других странах.
Писанного права (конституционного) в России не было вплоть до 1906 года. Николай Второй имел все осонования считать, что в России конституции нет. Мне могут возразить, что её не было и нет, например, в Израиле, хотя это самое демократичное государство за пределами Европы. Или сказать, что этого документа не было и нет в Великобритании — самой старой монархии в Европе и эталоне демократии в мире.
Зато в России со времён «Философических писем» Петра Чаадаева, где он пишет о значении слова в политико-правовой жизни страны (здесь я с ним полностью согласен), литература заменяет свод демократических норм. Поэтому потомственный дворянин Владимир Ульянов (Ленин) — вождь мирового пролетариата в своей широко распропагандированной статье «Толстой как зеркало русской революции» справедливо и повторяет, что «поэт в России — больше, чем поэт».
Ф.М. Достоевский, с моей точки зрения — главный виновник не только сегодняшнего Армагеддона, но и предвозвестник его, раз указал и не сказал, что с этим делать. Он виновник в первом Армагеддоне, под которым я понимаю Октябрьский переворот, совершенный против великой русской буржуазной революции — Февраля 1917 года.
Сегодня никто не сказал, почему в России не было услышано послание — дискурс Чаадаева. Большевики писали, что раз он писал по-французски (по-русски было написано лишь одно его произведение), то поэтому в России о нём не говорили, а кто говорили — по понятным причинам, быстро замолчали.
Миф о том, что в России сначала произошла буржуазная, а потом социалистическая придуман не Плехановым, не Мартовым и даже не Лениным. Он базируется на плохо прочитанном и никудышним образом понятом славянофилами послании пост-санкюлотской идеологии, не до конца сформулированной группой Карла Маркса.
Никто так и не объяснил, что такое классовая борьба, почему неимущий класс должен обязательно уничтожить имущий и почему все революции должны быть буржуазными, даже когда буржуазия в них не участвует.
Самое глубокое заблуждение — следовать зыбкой гипотезе в совершении социальных сдвигов, тем более в массовом порядке, когда масштаб бедствия — миллионы наивных и обманутых масс.
Главная мысль, пронизывающая все произведения Ф.М. Достоевского, наиболее ярко сформулированная в романе «Бесы» — что никакое социальное зло не имеет оправдания перед Богом и всегда будет наказано. Она не была услышана не только в его время, но и позднее.
Он обязан был написать, видя, чувствуя, зная (в том числе от декабристов), что Армагеддон неминуем и природой его будет и менно дворянское сословие. Оно вместе с крестьянством будет и главной жертвой социального апокалипсиса 20 века.
По данным академика А. Яковлева, председателя комиссии по расследовании преступлений коммунистической партии «Черной книге коммунизма», жертвой потрясения стали 60 миллионов человек. В основном, это крестьяне, казаки и дворяне.
Можно спорить о значении литературного наследия Достоевского, как и насколько оно велико, но его провидческие способности ошеломляют. Он сказал всё, что и должен был сказать русский дворянский интеллигент, чувствующий свою гражданскую ответственность перед цунами террора и падения цивилизации.
Жалкие, никудышние потуги теоретиков Марксовой доктрины так и не смогли доказать ни на словах, ни на деле, что главная мысль Достоевского провальна. Поэтому русская дворянская христианская цивилизация возродится, и «на обломках самовластья» будут написаны имена великих русских провидцев и страстотерпцев.
Достоевский был не то что не понят советским обществом, но был намеренно непонят и намеренно замалчивался, потому что если сказать всё, о чём он писал, стало бы страшно жить на Земле.
Всё творчество великих философов пореформенной поры — от Вл. Соловьёва до Льва Шестова, более 100 выдающихся мыслителей, стяжавших славу мировой науки, прямо или косвенно питались из творчества Достоевского. Не было ни одного русского философа, который бы не цитировал этого замечательного русского человека и писателя, который виноват тем, что не успел нам рассказать, где спасение от зла и когда оно придёт.
