Только ленивый сегодня не порассуждал об актуальности литературного и научного наследия Фёдора Михайловича Достоевского. «Новая газета», причисляющая себя к числу наиболее продвинутых в нравственном, моральном и политическом измерениях, дала статью о Достоевском, что «мама не горюй».
Согласно изданию, Достоевский был главным «решальщиком» в русской литературе. Он не был способен, по их мнению, мыслить самостоятельно, но лишь отвечал на вызовы времени и общества. «Он не только гений предупреждения о смертельных опасностях, но и гений преодоления их. Гений выхода, а не тупика», — говорится в упомянутом материале.
Надо сказать, объективности ради, что Фёдор Михайлович Достоевский — не певец тупикового развития страны, он делал попытки найти лазейки и решать как глубинные, человеческие задачи, так и второстепенные (социальные, например) текущего века.
Но, раз «пошла такая пьянка», мы не можем не сказать своего слова по вопросу о Вечном измерении наследия великого Русского.
Несколько дней назад мы уже сказали «А», написав статью об освещении в СМИ наследия Фёдора Михайловича, где критически отозвались об одной из «боевых» телепрограмм — «Наблюдателе», которая неожиданно коряво, косноязычно, невнятно и непрезентабельно «выстрелила». К нашему великому сожалению, в ней принял участие мой соотечественник — одарённый культуррегерт, волею судеб попавший как «кур в ощип» в качестве участника слабого триумвирата круглого стола. Единственное, что сгладило передачу — неизменная Фёкла Толстая.
Ф.М. Достоевский — это безусловно второй по значению в списке золотого стандарта русской литературы. Если первый — Пушкин, то второй — никак не протопоп Аввакум, а Фёдор Михайлович Достоевский. Этот писатель ставил исключительно национальные, но в глобальном измерении вопросы. Проблемы, которые ставил и по-своему решал этот гениальный (до конгениальности) прозорливец, многочисленны.
Что ни возьми в его творчестве — это и русское, и общечеловеческое. Писатель сделал мир для русского человека ближе, и открыл русского человека как Вселенную для всего человечества. Он инструментами общечеловеческих воззрений донёс до человечества самое сокровенное, что есть в России — тайну русской духовности.
Чем отличается русская духовность от европейской, паназиатсокй, африканской или полинезийской? Только связью со своей природой, но связью особенной — сыновне-материнской. Сын почитает мать как мать безоглядно, а та слепо любит своё дитя. Вы понимаете, о чём я? Сейчас объясню.
Если прочесть все произведения чохом, то видно, как Достоевский бьётся как рыба об лёд, иногда успешно, иногда — нет, пытаясь доказать, что нельзя унижать русского человека. В этом случае он потеряет свою русскость и духовность, а потеряв духовность — станет чудовищем. Перестав быть русским, он перестанет быть человеком. Всем своим творчеством Фёдор Михайлович говорит о том, что нельзя унижать бедностью и нищетой.
Достоевский — писатель прежде всего русского дворянства. Во-первых, он сам был дворянин, и знал среду, в которой жил. Во-вторых, он справедливо считал, что лучше всего на дворянском материале показать проблему унижения человека человеком. Измывательства над дворянином на каторге — это ему двойное наказание, как моральное, так и физическое, предназначенное для всех.
Достоевский как никто в мировой литературе показал, что происходит с дворянином в обычной человеческой среде, если он лишается привычных ресурсов. Прежде всего, обеспечивающих минимально комфортный образ жизни.
Эта мысль не нова. Декабрист Басаргин писал в воспоминаниях о том, что декабристы подсчитали минимально допустимую норму комфортного проживания в размере 800 серебряных рублей в год, и следили, чтобы ей был обеспечен каждый из каторжан. С этой целью они «скидывались» в общий котёл, и просвещенное российское общество собирало фонд для 250 семей, высланных по восьми разрядам охранкой Романовых в «далёкое никуда». И каждый «во глубине сибирских руд» сумел остаться человеком.
Достоевский — поэт ущемлённой и униженной русской души, предназначенной для благородных устремлений. Возьмите любого героя или героиню Достоевского — это дворянин или дворянка, прошедшие все круги ада, которые порождены не обществом, но властью, запечатаны и оформлены её представителями. Это дворянки-проститутки, дворяне-насильники, дворяне-убийцы… Их объединяет одно: преступление — ответ, протест на унижение благородных помыслов, втоптанных в грязь сапогом властных структур.
Персонажи, события, размышления и выводы, к которым он приходит, обращены ко власть предержащим, тем и актуальны произведения Достоевского сегодня. «Всякий, кто бы он ни был и как бы он ни был унижен, хоть и инстинктивно, хоть бессознательно, а все-таки требует уважения к своему человеческому достоинству.», — писал он.
Зачем нам, сирым и обиженным, знать про унижения и страдания, про проституток и убийц, изнасилованных детей, зарубленных и утопленных? Мы же видим это каждый день и живём на цокольном этаже человеческих страданий, мы смотрим на мир через узкое оконце подвального помещения, куда и в солнечный день не всегда попадают лучи солнца! Писатель, который как поливочной машиной заливает водой мостовую, омывает её как водами Иордана близ городка Вифиния, крестя нас с нашими бедами.
Достоевский — певец раненной души, но не палач, который небольно отрезает голову. Он призывает нас, протягивая Евангелие, к твёрдости человеческого духа, Вере, надежде и братскому сочувствию. В каждой странице его произведений сквозит дух милосердия, человеколюбия и надежды на самое благополучное разрешение человеческих бед, и понимание, что власть имеет другое предназначение. На то и существует самая сложная социальная дисциплина — кратология, наука о власти, которую так блестяще изучил Фёдор Михайлович за 4 года на каторге, затем всю жизнь гонимый властью как бешеная собака.
Лишь в 1855 году он получил разрешение на поселение в столицах. В самом своём сильном произведении — «Записках из мёртвого дома», есть такие слова: «Вследствие мечтательности и долгой отвычки свобода казалась у нас в остроге как-то свободнее настоящей свободы, то есть той, которая есть в самом деле, в действительности».
